Сергей Кургинян - Суть Времени 2012 № 5 (21 ноября 2012)

Легче всего сказать, что Г. П. Щедровицкий произвольным образом искажал мысли А. А. Зиновьева. Но нам представляется неверной такая трактовка высказываний Георгия Петровича. Скорее всего, Зиновьев и впрямь пытался прочесть Карла Маркса столь специфическим образом. Ключи подобного прочтения он унес с собой в могилу. Обсуждая откровенно очень многие вопросы, Зиновьев данный вопрос оставил за рамками публичных обсуждений.

Впрочем, такого рода зарисовки, обладая очень большим значением для тех, кто хочет идти по следам Зиновьева, не должны заслонить главное и наиболее очевидное. Капитал действительно объявил войну Истории. И вознамерился выиграть эту войну. До капитала никакой другой господствующий класс никогда не занимался подобным. Да и не было возможности решать столь амбициозную задачу. Эта возможность реально появилась в середине XX века.

Нельзя объявить войну Истории, не обзаведясь доктриной, согласно которой История — это зло. Ведь в подобной войне моральный фактор имеет огромное значение. Эффективно воевать можно, только зная, что твой противник — Зло. Существуют ли доктрины, согласно которым История — это зло? Да, конечно, они существуют. И все они основаны на принципе примордиальности. Согласно которому некогда существовал Золотой век, а после этого начался век намного худший — Серебряный. Потом еще худший — Железный. Ухудшение достигнет максимума, потом произойдет восстановление потерянного благого начала. И так далее.

Цикличность времени: нарастание «поврежденности», избавление от «поврежденности», новое нарастание «поврежденности»… Кто только об этом не говорил! Гораздо важнее — кто этого не признавал. Этого не признавали, прежде всего, христиане, противопоставившие такойцикличности знаменитую «стрелу времени». В сущности, именно христиане и создали Историю как доктрину. Враг боролся с этим, противопоставляя христианской историофилии — историофобию самого разного рода. Внедряя историофобию в христианство… Критикуя христианство и требуя возвращения к язычеству… Противопоставляя христианству определенным образом препарированные восточные доктрины.

Обратная левосторонняя свастика в фашизме — это символ свертывания истории. Черное солнце — главный тайный символ гиммлеровского СС — это еще более яростно историофобский символ.

Но капиталу для победы над Историей мало было подобного рода древних союзников. Ему нужно было создать нечто принципиально новое. Это «принципиально новое» именуется Постмодерн. Именно Постмодерн придал теории превращенных форм и окончательность, и прикладной военный характер. Постмодернизм назвал превращенные формы симулякрами. Симулякр — это форма, отрицающая свое содержание, существующая отдельно от этого содержания и, наконец, издевающаяся над содержанием как таковым. Последнее, наверное, важнее всего. Постмодернизм создает симулякры как тараканов для сознания. Превращенной формой может быть идея. Но ею же может быть и личность. Главное — чтобы Форма глумилась над Содержанием. Цитируют Достоевского по поводу слезы ребенка… А потом обсуждают последствия собственных реформ, разводят руками и говорят: «Да, все зальется слезами и кровью. А что поделать?»

Разве это не симулякр? Мы выдвигаем голословное обвинение? Полно. Перестройщики делали свое черное дело, постоянно адресуя к «слезе ребенка». До сих пор по поводу этих «слез» рыдают Млечин и Сванидзе. А Ракитов, советник Ельцина, озвучивший план смены цивилизационного ядра России, откровенно говорит о том, что во имя реализации этого плана Россия должна умыться кровью и слезами. Вот вам и превращенная форма. Точнее, одна из подобных форм.

Мы ведем войну за Историю как сверхценность, суть которой — право на Восхождение. И мы знаем, с кем мы ведем войну.

Мы знаем, что с нами воюет постмодернистский враг. Волк, натянувший на себя овечью шкуру. И мы знаем, чем чревата для человечества победа этого волка.

Впервые за всю историю ведется война самой Истории — с ее смертельным врагом. Встав на тропу этой войны, мы продолжаем великое дело тех, кто победил фашизм в 1945-м. Тех, кто в 1917-м дал отчаявшемуся человечеству шанс на продолжение Истории.

Преодоление конфликта в политической элите — и сохранение контроля над армией. Вот что обеспечило в 1989 году победу КПК над врагом, затеявшим китайскую перестройку