Алексей Челноков - Новая ЧК Путина. Чрезвычайное положение для России

Похоже, Нестеров был лучше знаком с Путиным. С помощью таких «специалистов» Коган сумел довольно быстро решить проблему «молодых парней в спортивных костюмах». С появлением новых акционеров в лице «Петровского трейд хауса», «Инверт-брока» и прочих принадлежащих Когану и его партнерам фирм питерский Промстройбанк резко ужесточил свою кредитную политику. А с недобросовестными заемщиками стал обходиться весьма круто, дав многим повод предположить, что банк прибегает к помощи сомнительных структур.

На деле все обстояло гораздо проще. Когда у Когана спросили, как ему удается делать бизнес в столь криминализованном городе, как Питер, он высказался в том духе, что «лучшая крыша – это КГБ».

Дальше – больше. Вскоре подтянулись и более солидные кредиторы. Уже в 1995 году Всемирный банк и ЕБРР открыли Промышленно-строительному банку Санкт-Петербурга кредитные линии на $100 млн. А через год, в октябре 1996-го, ПСБ одним из первых получает несвязанный синдицированный кредит в размере $25 млн.

Владимир Коган стал для ПСБ «курицей, несущей золотые яйца», пишет «Компания». И с его возросшим влиянием в банке смирились. Но Коган почувствовал тягу к банковскому бизнесу и вовсе не собирался останавливаться на ПСБ. В его планы входило получение контроля над другим питерским монстром – банком «Санкт-Петербург», обслуживавшим значительную часть бюджетных счетов города.

Так началась история первой в России попытки недружественного банковского поглощения. По заказу Когана в 1994 года одна из крупнейших питерских брокерских фирм «Ленстройматериалы» начала скупку конвертируемых облигаций «Санкт-Петербурга», которые впоследствии предполагалось обменять в соотношении 1:1 на акции очередной эмиссии банка. В случае успеха в распоряжении связанных с Коганом структур могло оказаться до 15 % акций «Санкт-Петербурга». Но планы сорвались.

Перманентная холодная война с «Санкт-Петербургом» и близившиеся губернаторские выборы требовали большей степени концентрации власти в близком к Собчаку банке. В апреле 1996-го на очередном собрании акционеров питерского Промстройбанка Валерий Филиппов лишается поста председателя наблюдательного совета. На его место избирают Владимира Когана. А тот, чтобы задобрить избирателей-акционеров, добивается, несмотря на возражения председателя правления Сергея Сусекова, установления беспрецедентно высоких дивидендов – 1000 % годовых. Для их выплаты формируется резерв в размере 20 млрд руб. (неденоминированных).

Неудивительно, что из-за таких дивидендных игр с акционерами ПСБ не имел возможности как следует наращивать уставный капитал, который долгое время не соответствовал реальным объемам бизнеса банка, отмечала «Компания».

Конечно, было бы странно, если бы Коган не стремился застраховаться от нежелательного для Собчака исхода губернаторских выборов. Да, ПСБ немало поспособствовал сохранению за Собчаком мэрского поста, но одновременно Коган попытался наладить отношения и с оппозиционным кандидатом от «Яблока» Игорем Артемьевым.

И это дало определенные плоды. Артемьев получил в результате соглашения с победившим на выборах Владимиром Яковлевым пост вице-губернатора и должность руководителя комитета по экономике и финансам. А поскольку «яблочник» был одержим идеей построения эффективной системы международных заимствований для Санкт-Петербурга, ему не могли не пригодиться связи столь хорошо известного в международных финансовых кругах учреждения, как питерский Промстройбанк.

Сотрудничество Артемьева и Когана, бесспорно, носило взаимовыгодный характер. Вице-губернатор, в частности, посодействовал осуществлению давней мечты Когана о получении контроля над «Санкт-Петербургом». Осенью 1997 года появился «Банкирский дом «Санкт-Петербург», куда вошли питерский Промстройбанк, «Санкт-Петербург» и банк «Петровский», обслуживающий значительную часть пенсионеров города. Неплохая прибавка, что и говорить. Президентом «Банкирского дома» стал не кто иной, как Владимир Коган.

Правда, долгожданная победа над «Санкт-Петербургом» во многом оказалась пирровой. Губернатор Яковлев проблему финансирования, судя по всему, задумал решать не с помощью местных банков, вскормленных предшественником, а с помощью олигарха Владимира Потанина. Любимым банком Смольного постепенно становился БалтОНЭКСИМ. И его совладелец Юрий Рыдник, чье влияние росло как на дрожжах, вовсе не собирался отдавать Артемьеву и Когану контроль над городскими финансами.