Олег Мороз - Так кто же развалил Союз?

Если быть точным, он сначала заявил об угрозе установления диктатуры и лишь потом — об отставке. Но это, разумеется, несущественно.

Непонятно все же, почему Шеварднадзе, располагая такой важнейшей информацией, не прибег к самым эффективным способам противодействия — не передал эту информацию лично Горбачеву, с упоминанием конкретики (фамилий, намечаемых сроков переворота и т. д.), а выступил публично и довольно неопределенно.

Подозреваю, ничего конкретного он все же не знал, знал обо всем лишь приблизительно, больше догадывался…

Хотя выступление Шеварднадзе всех взбудоражило, продолжалась и дискуссия о проекте Союзного договора.

«Российская газета» так писала об итогах обсуждения:

«Если суммировать все сказанное в прениях по проекту Союзного договора, а главное, суммировать весомость аргументов «за» и «против», то вывод будет однозначным — предложенный проект неприемлем».

Тем не менее, в выступлении председателя Совета Национальностей союзного парламента Рафика Нишанова, который подвел итог дискуссии, прозвучало скорее обратное: он расценил ее «как плодотворную, конструктивную, с большим продвижением вперед».

− Полезным было многообразие взглядов, позиций, — сказал Нишанов. — Работа над проектом в основном завершена, в субботу он будет роздан делегатам, а в понедельник документ можно и принять.

Рафик Нишанович был известен как человек, для которого главным было — подавать все в максимально обтекаемой и оптимистичной форме, обходя какие бы то ни было острые углы.

Однако проект Союзного договора так и не был принят — ни в понедельник, как планировал Нишанов, ни во вторник, ни в среду… Союзному договору предстояла еще долгая и трудная судьба.

Вместо Союзного договора было принято постановление об общей концепции этого договора и порядке его заключения. В нем говорилось, что обновленный Союз должен быть основан на волеизъявлении самих народов.

Чтобы выявить эту волю, Съезд, по предложению Горбачева, решил провести всесоюзный референдум — спросить трудящихся, желают ли они жить в этом самом едином обновленном Союзе или им хочется чего-то другого.

Кстати, Съезд избрал (правда, лишь со второй попытки) вице-президента этого будущего единого и обновленного Союза (кто бы сомневался, какими будут результаты плебисцита) — «зрелого политика, способного участвовать в обсуждении и принятии важных решений государственного масштаба», как его аттестовал Горбачев, — Геннадия Янаева.

Что-то быстро Горбачев переключился с одной кандидатуры вице-президента на другую — с Шеварднадзе на Янаева. Не уверен, что о первом он думал всерьез. Шеварднадзе — крепкий, самостоятельный политик. Такой на посту вице-президента не нужен. Это номинальная, декоративная должность. Должность чиновника по особым поручениям, не обладающего никаким политическим весом. Так что Янаев, скромный профсоюзный деятель, только что произведенный в члены Политбюро, не входивший даже в ближний круг президента, тут в самый раз.

Пройдет чуть более полугода, и этот «зрелый политик» в полной мере проявит свою зрелость, возглавив — пусть, формально, — государственный переворот.

Еще один всесоюзный референдум было решено провести по вопросу о земле — допустимо ли отдавать ее в частные руки? Поскольку российский парламент уже принял, около месяца назад, закон «О земельной реформе», допускающий это, Ельцин и его единомышленники в российском руководстве расценили намеченный референдум как очередное бесцеремонное вмешательство Центра в дела России: ведь до его проведения российский закон как бы признается приостановленным, а в случае отрицательного решения референдума и вовсе отправляется в корзину, на аграрной реформе ставится крест.

Раз от разу взаимное раздражение накапливалось.

Очень болезненно восприняло большинство союзных депутатов попытки изгнать из названия СССР явно устаревший эпитет «социалистические» в применении к республикам. «Российская газета»:

«Одному депутату, родившемуся в Союзе, мать завещала там же и умереть (подразумевалось, естественно, — в Союзе Советских Социалистических Республик. — О.М.) Он просил Съезд не нарушать наказ матери… Депутат Федотова солидаризовалась с требующими скорейшего подписания договора потому, что «женщины страны очень этого желают»… Сильно опасалась депутат за «любимую аббревиатуру — СССР», как бы не выхолостили из нее социалистичность».