Олег Мороз - Так кто же развалил Союз?

На совместной с Кравчуком пресс-конференции, состоявшейся в этот же день, Ельцин заявил, что о Союзном договоре не может быть и речи до тех пор, пока не будут признаны суверенитеты республик (это он будет неизменно повторять и в дальнейшем). Он сказал также, что Россия не собирается вмешиваться в крымские дела, так как это «является делом народов Крыма и Верховного Совета Украинской ССР». (В тот момент в Крыму ширилось движение за отделение полуострова от Украины). Ельцин категорически опроверг утверждение, что Россия претендует на главную роль среди других республик, что Центр смещается в Россию.

Еще одно выступление Ельцина состоялось на заседании Верховной Рады. Здесь он также обрушился с критикой на концепцию Союзного договора. Ельцин вновь обвинил Горбачева в том, что он игнорирует декларации о суверенитете, с которым выступают республики. По словам Ельцина, «призывы усмирить разбушевавшиеся республики, которые раздавались на последнем заседании Верховного Совета СССР, привели лишь к ухудшению положения в стране, и вина за это ляжет на руководство Союза». Он также заявил, что суверенитета нельзя добиться в одной отдельно взятой республике и призвал к консолидации в борьбе против Центра.

Выступая 20 ноября уже на сессии Российского парламента, Ельцин подтвердил свою генеральную линию на укрепление российского суверенитета и высказал идею о создании своего рода «славянской Антанты» — тройственного союза России, Украины и Белоруссии. (Вот уже когда зазвучала эта идея — более чем за год до Беловежья!) Кроме того, он потребовал предоставить российскому руководству для работы, по крайней мере, часть Кремля. Требование вроде бы мелкое, техническое, однако Ельцин, по-видимому, считал, что такая дислокация опять-таки будет символизировать суверенитет России.

Позднее, став уже президентом, Ельцин продолжал эту линию — даже в мелочах подчеркивать независимость России и свою самостоятельность как главы государства. Так, во время приезда в Москву американского президента Буша в июле 1991-го Ельцин отказался быть «в свите» Горбачева, заявив, что будет общаться с гостем лишь в качестве президента РСФСР в своем кремлевском кабинете (к этому времени такой кабинет уже был у него). Отказался участвовать и в завтраке, который Горбачев устраивал для Буша в Грановитой палате Кремля. В другое время это можно было бы счесть бессмысленным капризом и даже неуважением к американскому гостю, но в тот момент Ельцин цеплялся за каждую мелочь, чтобы подчеркнуть суверенитет России. А в данном случае он к тому же хотел продемонстрировать его зарубежному лидеру.

21 ноября Ельцин, уже в Москве, подписал договор с Назарбаевым, с Казахстаном, аналогичный «украинскому». Оба лидера на последовавшей пресс-конференции подчеркивали, что это договор — между двумя СУВЕРЕННЫМИ республиками (снова — «Высокие Договаривающиеся Стороны») и что оба они движимы намерением обновить государственное устройство СССР путем его преобразования в Союз суверенных государств через налаживание тесных связей «по горизонтали».

Как и в «украинском» договоре, в договоре с Казахстаном содержался пункт о признании территориальной целостности друг друга, то есть опять-таки о недопустимости каких-либо территориальных претензий друг к другу. Здесь он снова подставлял свою голову под град проклятий со стороны российских патриотов. Вспомним хотя бы солженицынское:

«Сегодняшняя огромная его (Казахстана. — О.М.) территория нарезана была коммунистами без разума, как попадя: если где кочевые стада раз в год проходят — то и Казахстан… Да до 1936 года Казахстан еще считался автономной республикой в РСФСР, потом возвели его в союзную. А составлен-то он — из южной Сибири, южного Приуралья, да пустынных центральных просторов, с тех пор преображенных и восстроенных — русскими, зэками да ссыльными народами. И сегодня во всем раздутом Казахстане казахов — заметно меньше половины. Их сплотка, их устойчивая отечественная часть — это большая южная дуга областей, охватывающая с крайнего востока на запад почти до Каспия, действительно населенная преимущественно казахами. И коли в этом охвате они захотят отделиться — то и с Богом».

В дальнейшем, когда кое-кто из российских деятелей попытается все же предъявить такие претензии Украине и Казахстану, те вполне резонно будут ссылаться на договоры ноября 1990 года.