Сергей Кургинян - Суть Времени 2013 № 16 (20 февраля 2013)

Маркс и коммунисты предложили миру другой способ преодоления оскудения, другую негносеологическую науку. Конечно, термин «гносеологическая наука» кому-то покажется избыточно парадоксальным. Что ж, тогда можно говорить о позитивистской в широчайшем смысле этого слова науке и том способе, с помощью которого Маркс и коммунисты предложили преодолеть этот губительный при любой его широте позитивистский подход.

Разговор о «гносеологической науке» порожден тем, что необходимо хотя бы в XXI веке добиться ясности в понимании того, какая другая, подлинная, наука является альтернативой науке гносеологической. Ну скажете вы о широчайшем позитивизме и тех опасностях, которые в нем содержатся. Вас сразу спросят: «А вы-то что предлагаете? И не предлагаете ли вы часом какой-нибудь новодел? Вот у нацистов есть традиция… Она же миф… Не зря Розенберг говорил о мифе ХХ столетия. И не он один говорил об этом, не правда ли? А вам и позитивизм, который вы именуете широчайшим, противен, и миф… Дайте правильное имя тому, что вам дорого, и укажите, в чем тут традиция. А то все говорите о правильных именах и базарах, на которых их надо постоянно произносить, а в главном для вас вопросе уходите от того, что сами называете правильным именем».

Сказав о гносеологической науке, для которой важно только истинное, а там хоть трава не расти, мы сразу получаем возможность противопоставить ей другую науку, назвав эту науку сотериологической (сотериология — наука о спасении).

Если не использовать иноземных слов, то можно говорить о науке лишь постигающей и науке постигающей и спасающей. Но это то же самое, что сказать о науке гносеологической и сотериологической.

Сотериологическая наука всегда была и всегда находилась в тени науки гносеологической. Из этой тени ей предстоит выйти в XXI веке. Причем только потому, что наука гносеологическая явным образом превращается в убийцу человечества. Но от чего хотела спасти человечество сотериологическая наука? На разных этапах истории от разного. Например, в ХХ веке велся очень страстный разговор о фатальности второго закона термодинамики. Мол, если этот закон носит неумолимый характер, то Вселенная должна постепенно остывать. Ее немногочисленные горячие участки должны, обмениваясь теплом с бесконечным вселенским холодом, терять тепло. А значит, жизнь должна погибнуть в тисках нарастающего вселенского холода. Потом прекратились разговоры о неумолимости второго закона термодинамики. Мир оказался намного сложнее. Но на определенном этапе они велись невероятно страстно. И вот тогда было сказано представителями сотериологической науки, что если Вселенная будет остывать, и потому будет гибнуть жизнь, то Вселенную надо согреть. И в этом космическая миссия человечества. Надо собрать гигантское количество взрывчатки, всю ее взорвать, создав новый огромный раскаленный очаг. И даже если человечество, содеяв это, погибнет — что ж, оно откроет пути для жизни. А значит, и нового человечества.

Мы здесь не будем обсуждать степень безупречности данного утверждения. Мы приводим его как пример, говорящий о существовании сотериологического подхода в рамках науки. И это ведь не единственный пример. Говорилось и о зажигании нового солнца взамен солнца, которое должно погаснуть. И о вещах гораздо более масштабных. Это под конец жизни Стругацкие исписались до полных пошлостей. А в начале они заигрывали с коммунизмом, причем открыто. И в рамках этого заигрывания затрагивалась научная сотериологическая тема, гораздо более масштабная, нежели тема второго закона термодинамики.

Речь шла о расширяющейся и схлопывающейся Вселенной. Мол, если большой взрыв породил Вселенную, то когда-нибудь, через несколько миллиардов лет, расширение Вселенной прекратится, и она начнет схлопываться. А значит, человечество погибнет. Кстати, если Вселенная все время будет расширяться, то человечество тоже погибнет. Так что же делать?

В своем раннем произведении «За миллиард лет до конца света» Стругацкие ответили по-коммунистически, по-марксистски. Мол, надо бороться. Надо постигать закономерности и, постигая их — спасать человечество. В этом миссия науки. Герой Стругацких борется за постижение закономерностей, сталкивается с сопротивлением такому постижению, проявляет стойкость в этой борьбе… Стругацкие вызывали восторг советских мальчишек подобными построениями. А потом сделали свое подлое дело, как это и подобает «тамошним».