О. Селин - Косыгин. Вызов премьера (сборник)

К новым условиям следовало подготовить не только директоров, руководителей, но и, что не менее важно, рабочих. Ведь от участия каждого зависят результаты общего дела. «Красный Октябрь» – большое предприятие, около ста бригад. Одним из непременных условий была максимальная экономия сырья. Надо было разъяснить каждому рабочему: от того, как он сработает на своем участке, получится та или иная отдача, эффективность.

Как же мы поступили?

Я позвонила Козловой, директору инженерно-экономического института имени Орджоникидзе:

– Олимпиада Васильевна, у тебя наберется для меня сто студентов?

– Зачем?

– Надо готовить фабрику к предстоящей реформе.

– Хорошо, дам.

Этих студентов мы распределили по всем бригадам, дали им темы по экономике производства, создали две программы: 12-часовую для рабочих и 24-часовую для инженерно-технического состава. Затем к нашей работе подключился и Плехановский институт. И начали мы готовить коллектив к реформе.

Вот пример из жизни. Специальный работник каждый день выбивает мешки из-под сахара. Делать это можно по-разному – если бездумно, механически, то из пустого мешка можно вытрясти примерно 100 граммов сахара (так называемый смет), который будет стоить две копейки за килограмм и который мы отдадим для кормления пчел. Или если подойти с умом, по-хозяйски (верхний слой смета снимать аккуратно, без мусора), она получит только 25 граммов смета, а остальные 75 граммов снова пойдут в производство. И мы популярно, «на пальцах» показали этим женщинам сколько они могут сберечь сахара и сколько это будет в переводе на деньги, да если сложить всю экономию по цехам и участкам, то на эти средства можно построить столько-то квартир. И для них это очень наглядно.

Или, допустим, говорим шоколадчицам: смотри, ты каплю уронила, а ведь это пятак валяется. Ты гривенник на тротуаре поднимешь, пятак поднимешь, а почему же на шоколад наступила? Это тоже пятак. Посмотри, сколько у тебя капель, сколько «пятаков» разлито. И на таких очень простых и доходчивых примерах мы весь коллектив подтянули.

Никогда не забуду одного эпизода. Был у нас как-то на фабрике Виктор Николаевич Соколов, один из министров. Я его провожала. Навстречу ветеран фабрики – тетя Ганя. В ботинках, в халате. Остановилась перед нами:

– Анна Андреевна, ты вот говорила, что капля воды денег стоит, а у меня кранты текуть и текуть. Вода льется и льется. Сколько я уже ее потеряла? Ты что, мне премию теперь не дашь?

Министр в изумлении буквально всплеснул руками:

– Батюшки! Вот это да! Какая предметная и конкретная экономика!

Вот так мы подготовили коллектив к реформе, разъясняя все на простых и понятных примерах.

На одном из заключительных заседаний Президиума Совета Министров СССР, посвященном реформе, нас, руководителей предприятий разделили по секциям. Я, конечно, попала в группу работников легкой и пищевой промышленности. Это – «Красный Октябрь», мясокомбинат, фабрики – обувная «Красная Заря», табачная «Дукат» и другие. Мы разработали положение о социалистическом предприятии группы «Б». В нем предусмотрели ряд положений, в частности, чтобы план был гибким, чтобы директор имел право менять его внутри квартала (по декадам и месяцам) в зависимости от обстановки, не меняя годовой и квартальный планы, которые включались в общий товарооборот страны.

На том же заседании присутствовал Петр Кондратьевич Носков. Тогда как раз организовывалась фирма «Большевичка» по пошиву мужских костюмов, при ней создавался известный в 60-х годах магазин-салон. Работали они на особых условиях, ставках. Петр Кондратьевич вместе с Косыгиным организовывал эту фирму и поэтому был в большом фаворе. Учитывая это, мы решили, что наши предложения по планированию выскажет Носков. Собрались в Кремле, в зале заседаний Совмина. Сижу я спокойно, знаю, что будет выступать Носков. Потом смотрю, а перед Косыгиным уже гора бумажек.

– Петр Кондратьевич, – шепчу, – посылай скорее записку, а то мы не выступим.

– Не пойду, – вдруг отвечает он.

– Да ты что? Всех подведешь.

– Нет, не могу. Волнуюсь как-то, плохо себя чувствую.

– Иди ты, – говорят мне. – Только тебе дадут слово, ведь ты здесь единственная женщина.

Делать нечего, придется выступать. Полезла в сумку – боже мой! – очки забыла, бумаги нет. Стали по рядам спрашивать, искать подходящие очки. Нашли. Взяла я большой конверт с документами по реформе и начала на обороте быстренько писать краткую записку, которую и передали в президиум. Меня почти сразу вызвали.