О. Селин - Косыгин. Вызов премьера (сборник)

Помню, Бачурин меня тогда спросил:

– А как быть?

– Очень просто, – ответила я. – Наши счета, счета пищевиков, делайте с отличительными признаками, хотя бы с какой-нибудь полосой. И если такой счет придет, к примеру, в хабаровский банк, чтобы там сразу поняли: он поступил от предприятия, которое работает в условиях эксперимента, и его счет надо сразу оплатить.

У себя на фабрике мы досконально изучили географию всего Союза и вместе с районным отделением Госбанка проанализировали сроки документооборота по стране. Например, мы точно знали, что если Москве мы отгрузили товар сегодня, то завтра получим деньги, из Смоленска оплаченный счет придет через три дня и так далее. Мы знали все: откуда деньги придут через неделю, откуда – через десять дней. Наши специалисты придумали очень удобную и наглядную схему-график, которую разбили по дням и месяцам, обозначив всех наших получателей. По ней смотрим: 1-го числа, допустим, Москве отгрузили продукции на 1 миллион рублей. Записываем на 2-е число: «Москва – 1 миллион». Из Владивостока поступление придет через пятнадцать дней. Пишем на 15-е – такой-то счет, такая-то сумма. И бухгалтер, когда идет в банк получать счета, выписки, знает, что 2-го числа мы должны получить из Москвы миллион, 4-го – из Смоленска сто тысяч. Но поступлений нет. Сразу звонки в местные банки – в чем дело? Получили ли счета? Ведь товар поступил, так почему его не оплатили? Знаете, мы потом, благодаря этой схеме, получали все деньги буквально день в день и имели четкую картину финансового состояния фабрики.

Когда в очередной раз собрались у Косыгина и Бачурин рассказал об этой схеме-графике, то Алексей Николаевич попросил меня детально все изложить. Выслушал, потом говорит:

– Молодцы! Вот это всем нужно брать на вооружение. Действительно, очень просто – полоса на счете плюс схема по документообороту.

Я не раз бывала на заседаниях Президиума Совета Министров СССР, когда обсуждали переход к экономической реформе. На одном из заседаний выступил Василий Николаевич Доенин, министр машиностроения для легкой и пищевой промышленности и бытовых приборов СССР.

– Алексей Николаевич, – сказал он, – а почему мы должны подводить итоги выполнения плана по выручке на расчетном счете? Разрешите нам считать не по выручке, а по выписке документов – вагон ворота прошел, значит, план выполнен.

Доенина поддержали, выступал еще кто-то из министров. Косыгин слушал. Знаете, как он умел слушать? Потом встал и говорит:

– Я что-то не понял, где я присутствую – на Совете Министров, там, где заседает правительство, или на профсоюзном собрании? Ведь как мы пришли к реформе? Мы вынуждены были пойти на нее, когда из рубля при Хрущеве сделали гривенник и на этом, на округлении цен, мы свели концы с концами. Да, вы отгрузите вагон, а мы не знаем, оплатят вам его заказчики или нет. Вы что, предлагаете теперь гривенник превратить в копейку? Народ нам больше не простит.

И сел. И все. Вопрос был снят.

А в следующий раз у меня произошла стычка с Василием Федоровичем Гарбузовым, министром финансов. Я выступала, все подробно рассказала. Потом Гарбузов вышел на трибуну:

– Алексей Николаевич, а вы не знаете, что у нее убыток почти 300 тысяч по жилищно-коммунальному хозяйству.

Тишина. Косыгин ищет меня взглядом. Я встала:

– Алексей Николаевич, мы всегда считали завоеванием Советской власти самое дешевое жилье. И это правильно. Мы строим много, и получается, что тот, кто делает для рабочих лучше, возводит больше жилья, хорошо его содержит, тот несет и наибольшие убытки. Нам дотацию никто не дает, мы сами покрываем расходы, и это тоже один из вопросов, который надо решать.

Он на меня так выразительно посмотрел:

– Ты что предлагаешь?

– Я предлагаю из баланса прибыли вынести эти расходы, ведь они не зависят от коллектива.

Косыгин сказал:

– Хорошо. Гриненко говорит дело. Давайте с этим согласимся. – И тут же – Василию Федоровичу: – Товарищ Гарбузов, вы усвоили урок политграмоты, который вам преподнесла Гриненко?

Прежде, чем нас «пустить в плавание», Алексей Николаевич дал указание всех директоров «пропустить» через комиссию, в состав которой входили: Н.К. Байбаков, В.П. Зотов, представители Госбанка, Стройбанка, а также различных министерств. На этой комиссии я докладывала о своем предприятии. Вопросов – миллион. Но все прошло хорошо. И только после этого наша фабрика официально стала работать в условиях эксперимента.