Михаил ЮРЬЕВ - ТРЕТЬЯ ИМПЕРИЯ

В принципе, так и получилось: для обычного человека жизнь в России теперь гораздо менее виртуальна, чем для нашего обывателя у нас, – поскольку люди в России не сидят перед экраном, то они существенно больше времени проводят в каких-то делах, даже если и не очень осмысленных, в общении друг с другом (с алкоголем или без него), в занятиях сексом, наконец. Я думаю, отказ от ТВ сыграл здесь решающую роль. Имперская власть явно будет и далее проводить ту же линию – если в ближайшее десятилетие системы виртуальной реальности станут полной имитацией действительности, как нам обещают технологические обозреватели, в России они вне всякого сомнения будут сильно ограничены.

Все сказанное относится не только к эфирному вещанию, но и к кабельным сетям, то есть телепрограммы запрещены и в Сети – целью правительства была отнюдь не замена бесплатного телевидения на платное. С другой стороны, не было никакого основания запрещать гражданам заказывать за деньги себе на монитор художественные фильмы и тому подобное – Россия хоть и не демократическая, но вполне свободная страна. А в свободной стране трудно объяснить, чем заказ фильма через Сеть отличается от заказа через ту же Сеть диска с этим фильмом с доставкой на дом. Такое положение потребовало четкого законодательного определения, чем отличается телевещание – то, которое необходимо запретить, – от видеоматериалов другого типа, которые никому не мешают; это оказалось непростой задачей. Принятый в результате закон, действующий и поныне, устанавливает, что главная отличительная особенность ТВ – это наличие сетки вещания, то есть показа видеоматериалов друг за другом в реальном времени, по заранее объявленному графику, без возможности зрителя остановить показ, а потом продолжить его с этого же места; это в безусловном порядке запрещено. Что касается отдельного материала о каком-то событии, месте, народе и т. д. – то это фильм, и вы можете без ограничений продавать его через Сеть (или раздавать бесплатно, если такова ваша бизнес-модель), как и игровые фильмы. Правда, если это репортаж с места события, в том числе со спортивного мероприятия, то его можно размещать в Сети для заказа не ранее чем через 72 часа после того, как оно произошло, – иначе это считается телевидением. Так что когда я говорю, что россиянин может смотреть лишь один-два телеканала, притом весьма скучных (специально), то это относится именно к каналам. Отдельные фильмы и другие видеоматериалы – образовательные, познавательные, юмористические, спортивные и т. п. – он может вызывать через Сеть в огромном количестве, частью платно, а частью бесплатно. Проведенные российской властью обширные и весьма серьезные исследования показывают, что в этом случае – когда все смотрят отдельные передачи, не сгруппированные в программы, разные и в разное время, и сами передачи не привязаны к моменту показа и не касаются сегодняшнего дня – зомбирующий эффект невелик. Так что телевидение – это еще одна сфера российской жизни, где чужеземцу с первого взгляда кажется, будто он столкнулся с полной дикостью, а при более внимательном ознакомлении оказывается, что все не так страшно и не так уж и сильно отличается от привычного нам – хотя это небольшое отличие может привести к масштабным последствиям.

Что касается иных, нежели телевидение, средств массовой информации – бумажных журналов, сетевых газет, радио и прочих, – то они практически ничем не ограничены. Более того, в России вообще нет закона о СМИ. Это не значит, что здесь можно делать что угодно, просто специфического государственного регулирования этой сферы нет, как нет отдельных законов о металлургии или о производстве компьютеров.

Я уже писал, что в России существует Закон «О публичности», которым устанавливается, чего нельзя публично произносить, публиковать и транслировать (порнография, гомосексуализм, национализм и шовинизм, антигосударственная агитация и т. д.), независимо от носителя. Русские считают, что этого закона более чем достаточно для регулирования содержательной части деятельности СМИ. Общеделовая же часть их деятельности регулируется общим законодательством (Гражданским и Налоговым кодексами, антимонопольным законом и пр.). Никакого лицензирования или даже уведомительной регистрации для открытия СМИ в России не требуется, и закрыть их можно только в порядке, предусмотренном для закрытия предприятий вообще. «А если издание не нарушает ни закон о публичности, ни общее законодательство, но беспрерывно и целенаправленно врет?» – спросил я у Елены Путко, начальника отдела СМИ в Имперском агентстве информационных сетей. «Ну что же, хотят врать – пусть врут, – ответила она. – Пусть решает рынок, иными словами аудитория. Если это не зомбирующий носитель, то есть не телевидение, то рынок разберется. Это как если бы вы спросили, а что, мол, делать с теми, кто продает явно не работающие средства для приворота ушедшего мужа, – а ничего не делать, если только продавцы не используют гипноз для рекламы. Конечно, если доказать в суде, что данное СМИ не просто врало, а делало это целенаправленно и намеренно, то есть само и не считало свои материалы правдой, то по Уголовному кодексу это мошенничество со всеми вытекающими последствиями. Но мы заниматься этим не собираемся, если потребительские организации хотят – пусть занимаются сами. В каких-то крайних случаях мы можем выпустить и распространить официальное сообщение для потребителей, в котором аргументированно докажем лживость этого издания, но на моей памяти такого не было. (У этого подхода есть исключение, более характерное для искусства, о котором речь пойдет далее.) Если же имело место оскорбление страны, народа и т. п. – это все уголовные преступления (см. главу «Правоохранительная система»), – то с этим, безусловно, надо бороться, и для того существует Имперская служба цензорского надзора. Также если журналисты или издания в целом берут деньги за материалы, не помечая их как рекламу, то это уголовное преступление (взятка) – но этим занимаются правоохранительные органы, и пусть себе занимаются».