Инна Соболева - Победить Наполеона. Отечественная война 1812 года

Он ведь не случайно во время коронации сам возложил на себя корону хотя полагалось это сделать присутствовавшему на торжестве папе Пию VII.

Не знаю, слышал ли Александр о том, что великий Гегель называл Наполеона «мировой душой» (эти слова были произнесены незадолго до встречи в Тильзите), знал ли, что почти все, кому случалось встречаться с императором французов, говорили о его гипнотическом, чарующем взгляде. Во всяком случае, загипнотизирован Александр Павлович не был, а вот очарован был. И сам сумел очаровать Наполеона. Коленкуру, который в то время был его адъютантом и которому ещё только предстояло близко познакомиться с русским царём, Наполеон говорил, что считает Александра красивым, умным, добрым человеком, который ставит «все чувства доброго сердца на место, где должен находиться разум…» Как он заблуждался! Заблуждение это оказалось роковым: поверив в искренность русского царя, он сделал первый шаг к своему будущему поражению…

В то самое время, когда Наполеон искренне восхищается Александром, тот пишет Екатерине Павловне, что у Бонапарта есть уязвимая черта – тщеславие и что он, Александр, готов этот недостаток использовать: льстить Наполеону, принеся в жертву своё самолюбие ради спасения России. Вскоре он увещевает своих друзей, прусского короля Фридриха-Вильгельма и королеву Луизу: «Потерпите, мы своё воротим. Он сломит себе шею. Несмотря на все мои демонстрации и наружные действия, в душе я – ваш друг и надеюсь доказать вам это на деле… По крайней мере, я выиграю время». И добавляет: «Льстите его тщеславию».

Сделать это довольно трудно: с прусским королём Наполеон встречался редко и неохотно, демонстративно его игнорировал. Это русского царя он обнимал, предлагал разделить с ним Европу, отчеркивая на карте границы империй по Висле. И даже подарил ему «лишние» территории, которые ранее в состав России не входили. А Пруссия… Он решил, что такого государства больше не существует. И только просьбы царя Александра спасли страну которая самоуверенно продолжала считать себя великой державой. В мирном договоре так и было записано: исключительно «из уважения к его величеству императору всероссийскому» Наполеон соглашается с существованием Пруссии.

По условиям подписанного обоими императорами союзного договора из отторгнутых от Пруссии польских земель создавалось герцогство Варшавское под протекторатом Наполеона. Именно эта часть договора меньше всего устраивала Александра: он не желал допустить возрождения польской самостоятельности. Или – готов был создать единую Польшу под своей короной. Но в польском вопросе Наполеон оказался непреклонен. Именно территория герцогства Варшавского станет в недалёком будущем плацдармом для нападения на Россию.

Кроме того, Тильзитский договор обязал Россию примкнуть к континентальной блокаде Великобритании и прекратить с ней политические отношения. Разрыв традиционных торговых связей с Англией был крайне невыгоден тем, чьё материальное благополучие во многом зависело от продажи британцам продукции русского сельского хозяйства. Хотя, с другой стороны, отказ от покупки английских товаров способствовал развитию отечественной промышленности. Не менее важно и то, что Тильзитский мир давал России передышку в Европе, позволял бросить все силы на разрешение конфликтов с Турцией и Швецией.

Как бы то ни было, по случаю ратификации Тильзитского мира Александр награждает Наполеона высшей наградой Российской империи – орденом Святого апостола Андрея Первозванного.

Решение Александра заключить мир было на тот момент единственно разумным политическим шагом. Но очень скоро российское общество забудет, в каких условиях император решился просить мира (будут помнить только те, кто уцелел в фридландской битве).

Тильзитским миром Александра будут попрекать до конца его дней. Что странно и несправедливо. Именно в Тильзите царь действовал (впервые!) в интересах своей страны. И успешно эти интересы защитил. Россия, потерпевшая поражение в войне, потерявшая в битве при Фридланде цвет своей армии, дипломатическими усилиями Александра I сумела оградить свои границы от вторжения победоносного противника, сохранить свой престиж, не разделить участь разгромленной, оккупированной, униженной Пруссии и оттесненной на вторые роли Австрии. Более того, произошло то, чего не случалось ни разу в истории войн: наголову разбитая страна не теряла, а приобретала новые земли.