Сергей Кара-Мурза - Спасти Россию. Как нам выйти из кризиса

А.Н. Яковлев представлял основную массу трудящихся не иначе как паразитов, поражал мировую общественность заявлениями о «тотальной люмпенизации советского общества», которое надо « депаразитировать ». Даже приводил довод, достойный параноика: «Тьма убыточных предприятий, колхозов и совхозов, работники которых сами себя не кормят, следовательно, паразитируют на других».

Это рабочие и крестьяне сами себя не кормят, а паразитируют на других — на ком? И ведь этим извращениям аплодировали!

В Концепции закона о приватизации (1991) в качестве главных препятствий ее проведению назывались такие: «Мировоззрение поденщика и социального иждивенца у большинства наших соотечественников, сильные уравнительные настроения и недоверие к отечественным коммерсантам (многие отказываются признавать накопления кооператоров честными и требуют защитить приватизацию от теневого капитала); противодействие слоя неквалифицированных люмпенизированных рабочих, рискующих быть согнанными с насиженных мест при приватизации».

Может ли власть, соблюдающая минимум приличий, позволить себе такую фразеологию в официальном документе! Мыслимо ли в государственном документе заявить, что большинство соотечественников якобы имеют «мировоззрение поденщиков и социальных иждивенцев» ( трудящиеся — иждивенцы, какая бессмыслица). Рабочие в этом государстве — люмпены, которых надо гнать с «насиженных мест». Влиятельная часть либеральной интеллигенции и высшей бюрократии впала в тот момент в мальтузианский фанатизм времен «дикого капитализма». Такой антирабочей фразеологии не потерпела бы политическая система ни одной мало-мальски цивилизованной страны, даже в желтой прессе подобные выражения вызвали бы скандал, а у нас ее применяли в законопроектах.

Во время приватизации ненадолго возникла робкая рабочая организация — ОФТ. Тут же ее заклеймил зав. кафедрой социологии Академии труда и социальных отношений Ю.Е. Волков в таких выражениях: «В современном рабочем движении в СССР… присутствует и позиция полного неприятия не только частной собственности и частного предпринимательства, но даже той “полурыночной” экономики, которая проектируется некоторыми в рамках незыблемости “социалистических принципов”. Наиболее рельефно данная позиция представлена в идеологии так называемого Объединенного фронта трудящихся (ОФТ). Это движение, выражающее люмпенизированную психологию наиболее отсталых — в массе своей — слоев рабочих и служащих, имеет не так уж мало сторонников, и не более чем опасным самообманом можно считать утверждения некоторых представителей демократического лагеря, что оно не имеет влияния в рабочем классе…

В условиях резкой пауперизации масс с весны 1991 г. люмпенская психология может пойти вширь, создавая почву для движений и организаций типа ОФТ».

И это пишет человек, получающий жалованье в учреждении защиты социальных интересов рабочих!

Ситуация в России в 1990-е годы была аномальной, и вряд ли можно было характеризовать ее той или иной степенью легитимности политического порядка. Была аномальная ситуация — согласие без легитимности .

В результате культурной травмы произошла столь глубокая дезинтеграция общества, что было невозможно собрать дееспособную организованную силу, которая могла бы стать альтернативой группировке Ельцина. Поэтому население России, принимая власть «демократов», вовсе не наделяло ее легитимностью (в смысле Вебера) и даже не поддерживало ее как меньшее зло по сравнению с другими возможными политическими режимами. Вопрос стоял так: режим Ельцина — или хаос. В этой дилемме режим Ельцина все же выглядел меньшим злом (это до сих пор ставят себе в заслугу поклонники Гайдара: ведь он мог уморить население России голодом, а не стал этого делать).

Можно ли говорить о легитимности режима, если ценностная система господствующего меньшинства по всем существенным позициям антагонистична населению, т. е. страной правит этически враждебная и маргинальная группа?

Авторы исследования 1995 года делают вывод: «Динамика сознания элитных групп и массового сознания по рассматриваемому кругу вопросов разнонаправлена. В этом смысле ruling class постсоветской России — маргинален».

В 1990-е годы правящая элита России была объектом интенсивных исследований социологов (и криминологов). Можно посетовать на то, что до глубокого мировоззренческого и культурного анализа дело тогда не дошло, но было выявлено большое число частных показателей, из которых составляется правдоподобный образ. Во всяком случае, большое число исследователей сходятся в своем восприятии, а это для социальной практики едва ли не важнее скрытой истины.