Русский Скептик - Про наших и не наших. Кто на самом деле сжег Хатынь?

Тогда мне было 13 лет. Я очень хорошо помню этот день. Жили мы в Хайбахе. Отец работал чабаном в колхозе. В день выселения мы с отцом поехали на санях в горы за сеном. Возвращаясь, заметили, как солдаты НКВД стали окружать село. Поэтому мы с отцом решили не ездить в село, а стали наблюдать за происходящим издалека ‹…› Мы хорошо видели, как в колхозную конюшню направился большой поток людей, подгоняемых солдатами. Видели, как подожгли конюшню. Сразу же поднялся густой дым. Даже на далеком расстоянии было заметно, что творится что-то страшное: сотни голосов слились воедино, превратились в один жуткий нечеловеческий крик. Вдруг раздались автоматные и пулеметные очереди. Когда выстрелы утихли, наступила тишина. Никто уже не пытался вырваться из конюшни: ее выход был завален трупами. А на тех, кто находились внутри, обрушилась горящая крыша. Когда солдаты ушли, оставшиеся в горах чеченцы начали собираться к месту сожжения родных и близких. Они стали хоронить обгоревшие трупы. Я помню, как отец старался прогнать меня от того места, чтобы я не смотрел на обугленные трупы. Откапывали и закапывали трупы примерно неделю. Отец говорил, что они похоронили около 200 человек.

Мы осторожно пробирались по краю деревни. Готовые к любой неожиданности, мы обследовали первую избу. Пустая, заброшенная. Такая же картина повсюду. Казалось, жители ушли вдруг из деревни все вместе и разом. Во многих избах мы нашли недоеденную пищу на столах. Горшки с мясной похлебкой висели над погасшими очагами. Большинство дверей были распахнуты настежь. Все выглядело очень странно и зловеще.

Зандер был прав. Человек, лежавший на дороге, был мертв. Гражданский. У него был пробит череп, лицо искажено гримасой ужаса. Поодаль мы увидели еще двоих убитых.

Затем в избе мы наткнулись на женщину, согнувшуюся над столом так, будто она дремала. У нее была прострелена голова. Рядом лежал недоеденный кусок хлеба с маслом и с пятном крови на нем, как будто это был джем.

Что за трагедия разыгралась тут? Мы взирали на все это в глубоком молчании. Создавалось такое впечатление, будто мы ступили на запретную землю. Мы невольно перешли на шепот, и наши голоса звучали хрипло.

Теперь мы пробирались к усадьбе, находившейся позади дороги. Зандер и Шейх вышли вперед, чтобы ее осмотреть. Лейтенант сказал, что скоро мы двинемся обратно, наша задача выполнена. Нет особой необходимости, говорил он, заглядывать во все другие дома. Я только собирался последовать за двумя другими в крестьянский дом, когда Францл вдруг толкнул меня локтем в сильном волнении:

– Слушай… посмотри вон туда…

В то же мгновение лейтенант скомандовал шепотом:

– Скорей в укрытие. За тот дом, давай!

Русские! Я помчался за дом со всех ног. И вот я уже там, запыхавшийся, стою, укрывшись за стеной, сердце сильно колотится.