Русский Скептик: Как пили во время войны

Начнём с того, что в 1930-е годы страна по сравнению с царским временем была относительно трезвой. Так, в 1936 году душевое потребление водки составляло 3,6 литра против 8,1 литра в 1913 году. В 1935 году выпуск водки в СССР составлял 320 млн. литров год против 432 млн. в 1913 году. Более того, в 1936 году Сталин поставил вопрос о наращивании выпуска виноградных вин и постепенном сокращении выпуска водки. Фактически планировалось на 1941 год увеличить выпуск вина по сравнению с 1913 годом в 4 раза, а выпуск водки сократить в 1,5 раза. В итоге в 1940 году в СССР было переработано 300 тысяч тонн винограда и выпущено 135 млн. литров вин. План был выполнен.

Положение изменилось в Финскую войну 1939-40 гг. Знаменитые «наркомовские 100 граммов» появились именно тогда, а не в ВОВ (тогда они уже были широко распространённой практикой). Плохо подготовленную, деморализованную армию вперёд гнали не только политруки или заградотряды (с 1942 года), но и водка, затуманивавшая мозги.

В декабре 1939 года Экономическое совещание при СНК «в связи с низкой температурой в Карелии и Заполярье и в целях профилактики обморожений в частях Красной Армии» с 1 января 1940 года установило дополнительный паёк для участвующих в боях бойцов и командиров – 100 граммов водки в день и 100 граммов сала через день. Лётчикам вместо водки полагался коньяк.

Несложно подсчитать, что за год боевых действий солдат выпивал 36,5 литров водки (или 73 бутылки).

В июле 1941 года Анастас Микоян ходатайствовал Сталину о возобновлении спаивания бойцов КА. С 1 сентября 1941 года в Красной Армии снова стали выдавать по 100 граммов водки ежедневно. А по праздникам – 200 граммов. Причём кроме общепринятых «красных дней календаря» (типа 1 мая иди 7 ноября) в перечень «пьяных праздников» вошли даже такие: Всесоюзный день физкультурника (19 июля), Всесоюзный день авиации (16 августа), день формирования соответствующей воинской части, и т.п. Микоян требовал включить в этот перечень даже Международный юношеский день (6 сентября), но тут уже Сталин наложил вето на такую «праздничную дату».

По 50 граммов водки ежедневно было положено тыловым частям, а также раненым (если были согласны врачи). Но даже эта небольшая, на первый взгляд, доза означала потребление 18 литров в год на человека.

С 23 октября 1943 года по 100 граммов ежедневно стали потреблять и войска НКВД.

В 1942 году Красная Армия ежемесячно потребляла 45 железнодорожных цистерн водки. По фронтам, к примеру, дело обстояло так: с 25 ноября по 31 декабря 1942 года Карельский фронт выпил 364 тысячи литров водки, Сталинградский – 407 тысяч, 1 млн. 200 тысяч литров вина (там водка заменялась вином) выпил Закавказский фронт.

Водка, действительно, придавала удали войскам. В книге описывается случай, произошедший в канун 1943 года в части штрафников. Бойцы там изрядно выпили в землянках, но им показалось мало. Тогда один из них умудрился ползком добраться до окопов немцев, вбить там колышек и протянуть верёвку. Затем штрафники привязали к верёвке табличку «Мы вам валенки, вы нам шнапс», и отправили её к немцам. Немцы прислали на обмен водку. Вскоре вся рота разулась за немецкую водку.

В Новый год их пришёл поздравлять офицер. И увидел пьяные тела, валявшиеся на полу в землянках. Да ещё и разутые. Он поднял роту и приказал до утра возвратить валенки. Штрафникам ничего не оставалось делать, как без криков «ура» ночью идти на немецкие окопы. Без единого выстрела, одними ножами, штрафники заняли окопы, кого-то прирезали, кого-то просто побили. И возвратились к себе и с валенками, и с новой порцией водки.

Повальное пьянство в частях вызвало и новую для власти беду – анархию и антисоветчину. Каждый месяц происходили десятки, если не сотни случаев неповиновения солдат власти. Так, 27 июля 1944 года нарком НКВД Берия в служебной записке Сталину, Молотову, Щербакову (ЦК) и Антонову (Генштаб) отмечал один только случай (но типичный). «На станции Знаменка Одесской области 15 пьяных краснофлотцев учинили дебош на рынке. Один из них – Шелохвост – был задержан милицией и доставлен в КПЗ. Через некоторое время группа краснофлотцев ворвалась в помещение милиции, избила и обезоружила милиционеров и освободила из КПЗ 13 арестованных, в т.ч. Прохорова, получившего по 58 статье пункт 1, 15 лет».