Богдан Заднепровский - Национальная доктрина

Во всяком случае, я хотел бы настаивать, что это крайне важно для всех, кто хочет принимать активное участие, чтобы иметь звучание и единую философскую точку отсчета (которая для других может показаться всего лишь гипотезой), тем более, что неправильное объединение требований в одном иске жизни будет постоянно представлять новые задачи вне схем, а также потому, что выполнение таковых будет (сознательно или бессознательно) облегчено водами, взятыми из глубоких скважин философии.

Также представляется необходимым начать Третью Часть, с четкого изложения философских основ немецкого социализма, чтобы мы могли таким образом, заранее объяснить внутреннюю и фундаментальную оппозицию немецкого социализма к интернациональному марксизму к проблеме которого придется часто возвращаться в продолжение. Для нас национал-социалистов, конечно, нет никакого вопроса, что марксизм является изобретением еврея Маркса специально предназначенного, чтобы ввести немецких рабочих в заблуждение или даже в нищету. Но для нас марксизм есть социализм как либеральный, так и чужой, доктрина, чьи либеральные факторы обязательно непригодны для созидания социалистического (то есть консервативного) будущего, но такая, чьи программы не могут не привлекать его к упадку либерализма. Это относится в такой же мере к Конституционному марксизму (Социал-демократическая партия Германии), как к «революционному» марксизму КПГ (Коммунистическая партия Германии), как показано достаточно убедительно тем фактом, что СДПГ не менее враждебна к национал-социализму, чем КПГ.

На первый взгляд там не было ничего «ошибочного» в этом либеральном чужаке. Связано это было просто с тем, что тоска по социализму стала находить выражение в то время, когда эго-идея, либерализм, то есть, был на подъеме. В этих условиях социалистическая борьба рабочих была либо перед лицом неизбежного поражения (как Крестьянская война 1525 потерпела поражение, потому что тогда, аналогично, либерализм был в фаворе), либо вынуждена адаптировать для себя доминирующие либеральные идеи.

Благодаря Марксу, Энгельсу, Каутскому, и т. д. (все типичные либералы, как по происхождению, так и по своей природе), социализм взял либеральный путь к чужеродности, что наглядно проявилось в его отношении к Интернационалу, в его тактике классовой борьбы, и его материалистической философии.

По этой причине, и только по этой причине, не будет невозможного для марксизма играть формирующую роль в предстоящем развитии, и по этой причине марксизм будет участвовать в упадке либерализма.

Автор намеренно оставил пункты выше именно так, как они были написаны в 1931 году для того, чтобы показать, как истина того, что он писал тогда, была подтверждена последующими фактами. Катастрофа марксистских партий в Италии, Германии, Австрии и частично также в Испании становится понятной, только когда мы понимаем, что это было роковое следствие вымирания либеральной идеи и связанных с ней форм. Ибо ни различия в стратегии, разработанной марксизмом в его двух основных тенденциях — коммунизме и социальной демократии, ни даже различия в тактике, как практикуется в марксизме во время его смертельной борьбы в Германии и Австрии, не добились ничего, чтобы спасти его от судьбы.

Более того, если мы рассматриваем положение марксистских партий в других странах Европы, мы видим, что ни в его революционном, ни в его реформистских виде марксизм не играет решающую роль в европейских событиях, (В этой связи интересно отметить, что такие организации, как марксистские партии могут по-прежнему играть роль лишь в прямо пропорциональной зависимости от их привязанности к нации, и что в соответствии с ней многочисленные и приветствующиеся попытки обновления марксизма обязательно должны начинаться с обновленным установлением связи между нацией и рабочими.) [27] цитируется по книге «Народ и рабочий» Венцеля Якиша, немецкого социал-демократа из Судетской области.

Тем не менее, ввиду того, что «боевой марксизм» стал современным словечком, мне кажется, только это и достойно, чтобы указать, сколько марксистское рабочее движение достигло от имени широких масс народа, и, особенно, чтобы подчеркнуть важность профсоюзов.

Но знание и признание этих вещей заставляет еще с большей необходимостью спросить, почему марксизм был политическим провалом, и это я связываю не столько с хитросплетениями марксистской теории, сколько с политической практикой марксистских партий. Это то, что должны, прежде всего, держать в центре внимания в ходе рассмотрений, которые следуют далее.