Лев Тихомиров - Руководящие идеи русской жизни

Государь Император издал закон самолично, по собственной Воле. Этот акт находится в кажущемся противоречии с Манифестом 17 октября и с указанными выше статьями Основных законов 1906 года. Но в лице Государя Императора Верховная власть Государства Российского совершила этот акт, Правительственный Сенат, составляющий хранителя законов, опубликовал акт Верховной власти, то есть признал его законность, вся Россия произвела выборы по дарованному ей Государем новому закону, и, наконец, ни Государственный Совет, ни Государственная Дума нового созыва не заявили никакого протеста против способа издания нового положения о выборах. Члены же прежней Думы, протестовавшие против нового закона, были преданы суду и им осуждены.

Таким образом, все учреждения государства Русского, народ России и Верховная власть — единогласно признали акт 3 июня законным, несмотря на его кажущееся противоречие законам 1906 года и Манифесту 17 октября 1905 года.

Но если так, то, значит, 3 июня 1907 года наше государственное право получило подтверждение того юридического факта, что и ныне, после Манифеста 17 октября и после кодификации Основных законов 1906 года, Государь Император может Своей самоличной Волей, по внушению своего единоличного разумения, отменять прежние законы и вводить новые законы, вне всякого сообразования с обозначенным в Основных законах 1906 года порядком законодательства.

Таков факт русского государственного права.

Однако этот факт требует объяснения юридического разума, который не может забыть исконного принципа нашей государственности, что «Российская Империя управляется на твердом основании законов, изданных в установленном порядке» (статья 84 Основных законов 1906 года), или, как гласила статья 47 прежних Основных законов, «Империя Российская управляется на твердых основаниях положительных законов, учреждений и уставов, от Самодержавной власти исходящих».

Тот факт государственного права, который засвидетельствован был 3 июня 1907 года, вполне понятен при свете статьи 47 прежних Основных законов. Однако же он не может противоречить и новым Основным законам, кои созданы той же Державной Волей, как и акт 3 июня 1907 года.

Мы необходимо должны признать, что закон о выборах, самоличной Высочайшей Волей созданный и введенный 3 июня, издан в некотором «установленном порядке», как выражается статья 84 новых Основных законов. Где же, однако, возможно искать этот «установленный порядок» в новых законоположениях?

Единственный «порядок», по которому мог явиться акт 3 июня, есть статья 4 Основных законов 1906 года, которая гласит:

«Императору Всероссийскому принадлежит Верховная Самодержавная власть. Повиноваться Его власти не только за страх, но и за совесть Сам Бог повелевает».

Единственный «порядок», по которому мог явиться акт 3 июня как акт правовой, есть непосредственное проявление Верховной власти Государя Императора.

Что этот «порядок» установлен в России исторически — это общеизвестно. В самом же Манифесте 3 июня мы видим именно ссылку на «историческую власть Русского Царя» с пояснением, что «власть Царская» вручена Государю Императору «от Господа Бога», «пред престолом Которого Русский Царь даст ответ» за судьбы Державы Российской.

Нельзя не признать, что этот порядок издания законов, устанавливаемый в новых Основных законах только внутренним смыслом статьи 4, остается как бы скрытым от взоров поверхностного юриста, что, конечно, составляет чрезвычайный недостаток редакции Основных законов 1906 года, очевидно слишком смутно выразившей истинную мысль Законодателя при издании Манифеста 17 октября 1905 года. Эта мысль, очевидно, была недостаточно сознана при редактировании ее правительством, на которое было возложено выполнение Высочайшей Воли в том же Манифесте 17 октября 1905 года.

В настоящем же случае, то есть в Манифесте 3 июня 1907 года, мы находим в высшей степени знаменательное выражение, изъясняющее, в каком смысле правительство должно было понять и изложить Высочайшую Волю 17 октября 1905 года. Манифест 3 июня именно выражает, что требуемые изменения «не могут быть проведены обычным законодательным путем чрез ту Государственную Думу и т. д.». Вследствие этого и понадобилось действовать путем «исторической власти Русского Царя», то есть, другими словами, путем непосредственного действия Верховной власти.

Итак, мы видим, что в мысли Законодателя имеется не один, а два пути законодательного действия: один — обычный, другой — чрезвычайный. Ни один из Манифестов, на основании которых правительством была произведена кодификация 1906 года, не отрицает этого, вся же совокупность их подтверждает, что устрояющая мысль Верховной власти была все время такова, какой с наибольшей ясностью выразилась в Манифесте 3 июня. Между тем правительство, на которое было возложено осуществление Верховной Воли, развило в величайших подробностях только обычный путь законодательства и закрыло почти до незамечаемости существование чрезвычайного пути, особенно посредством самой недопустимой редакции статей 7, 11, 84, 86 [139] Статьи 7, 11, 84, 86 Свода «Основных законов Российской Империи» 1906 г. см. на стр. 434–438. , 87. Неудовлетворительное изложение сих статей получает особенно вредное значение при чрезвычайной краткости и неразвитости упоминания о существовании Верховной власти, причем и при этом упоминании (статья 4) исключено без всяких оснований и без всякого на то права наименование «неограниченный», имевшееся в прежних Основных законах.