Михаил Полятыкин - Настоящий Лужков. Преступник или жертва Кремля?

— Знаю, но не уверен, что наше общество готово нынче вернуться к монархии.

— Ну, об этом можно спорить, а мировая практика показывает, что страны с монархическим укладом более устойчивы к перемене политического устройства, более стабильны в рамках общественного строя. Приезжайте в наш офис, он недалеко, поговорим о вашем будущем титуле, — откланялся князь.

Я согласился, но прежде чем поехать, проконсультировался со знающими людьми. Оказалось, что подобных организаций, каковую представлял явившийся мне князь, — множество. Между ними идет постоянная борьба за сферы влияния, за утверждение собственной идеологии, стратегии и тактики в продвижении к конечной цели — утверждению на Руси монархии с воцарением на престоле истинного наследника. В этом все ветви царствующего дома согласны. Нет только согласия в том, кто же настоящий наследник. Равно как нет единого координирующего их усилия центра — амбиции, честолюбивые устремления представителей различных ветвей Дома Романовых не позволяют им объединиться под общим флагом Российской империи — все хотят быть первыми и никто — последним.

Подтвердилось и положение о том, что дворянство и титул к нему может жаловать только особа царских кровей и только в случае, если она признана правопреемником престола. Никакие другие организации, как бы они себя не называли, никакие частные лица раздавать, дарить, продавать титулы и звания, вводить в сословия не имеют права, все подобные шаги, мероприятия считаются не имевшими места быть, а звания и титулы признаются ничтожными.

С тем я и поехал к моему новому знакомому. Офис организации размещался в жилом доме у Белорусского вокзала, обстановка в нем не княжеская и уж, конечно, не царская — я видел помещения, обставленные куда шикарнее и пышнее. Здесь, правда, присутствовали атрибуты, долженствующие убедить посетителя в том, что он попал именно туда, куда и стремился, — в очаг прежней культуры и чертоги прежней власти.

На стенах висели грамоты в рамках и с печатями, свидетельствующие о том, что такому-то имярек присвоен высокий титул князя или графа. И на самом деле среди нареченных немало было известных фамилий, среди которых помню Жириновского и Лужкова.

Признаться, удивился. Зачем ему при полусотне почетных званий различных университетов и академий, в том числе и зарубежных, обремененному учеными степенями и регалиями, увенчанному не шутовскими, а настоящими колпаками солидных научных обществ, объединений и учреждений, эта, как мне показалось, совершенно бутафорская затея! Тем более что не мог он не знать, что это все фикция, а сама грамота — филькина. Но — повелся. Не только азартен, но и тщеславен, Парамоша…

— Так он же пролетарий, — говорю князю, разглядывая грамоту.

— Ну и что? Его заслуги перед обществом, перед москвичами, перед гражданами так значительны, что мы решили присвоить ему этот титул. (По-моему, не князя, а графа. Точно не помню, врать не буду. Скажу лишь, что графский титул дороже.)

— Я спрашивал знающих людей. Все в один голос утверждают, что правом наделять титулами обладает только государь император. В нашем случае — наследник престола. Кроме того, в Европе полно организаций, подобных вашей. Они что, тоже раздают титулы?

— Раздают. Но они не имеют права. Только мы уполномочены Домом Романовых, и в уставе у нас это записано!

— Да в уставе можно записать все что угодно, я сам сочинил уже не один устав, знаю, что это такое.

— Это беспредметный разговор. Давайте перейдем к делу.

— Давайте.

— Я предлагаю вам приобрести поначалу княжеский титул с последующим превращением его в графский. Хорошо звучит — «его сиятельство граф Михаил Александрович Полятыкин!»

— Звучит действительно неплохо. Но ведь я не пролетарий даже, я — крестьянин. Какой из меня граф? Я и вилку держать не умею.

— Научитесь, не боги горшки обжигают. Отправим вас в Париж, там наши люди помогут вам адаптироваться среди этого общества.

— Я, конечно, вам искренне признателен, но пока не готов принять высокое достоинство. Побуду еще какое-то время крестьянином. А как только внутренне созрею — сразу к вам, — откланялся я.

Надеюсь, что Ю. Лужков с присвоением высокого титула забыл свои замашки «дуче», как называли его когда-то периферийные сотрудники «Химавтоматики» за диктаторский стиль руководства и поведения, перестал поедать голыми руками деликатесы с бумаги в гостиничных номерах и в присутствии замерших в почтении чиновников.