В. Добронравин - Политический кризис в России - модели выхода

Историки, рассуждая о причинах революции, называют незавершенную модернизацию, болезненную урбанизацию, противоречивую секуляризацию... Они пишут об общинной традиции и о кризисе империи, о несосто-явшихся реформах и страшном воздействии Первой мировой войны.

Но нельзя забывать и о другом важнейшем факторе. На протяжении десятков лет в России развивалась революционная традиция. Тысячи молодых людей, увлеченных политикой, но отрезанных от политической жизни, создавали символы и ритуалы, которые оформляли различные экономические, социальные и политические конфликты. Это политическое творчество, создававшее развитую культуру политического протеста, привело к тому, что разнообразные, порой разнонаправленные конфликты слились в единый поток грандиозной революции.

Охранители великой Российской империи искренне старались защитить государственность, предотвращая «вредную политику». Но неспособность интегрировать в политическую жизнь массы честолюбивых и креативных людей приводила к их политической радикализации.

Осторожные консерваторы были лучшими воспитателями пламенных революционеров.

Может ли Россия в результате борьбы за демократию выйти на новый виток развития авторитаризма? Или еще хуже — построить националистический тоталитарный режим? Об опасности такого поворота сегодня говорят все чаще, подчеркивая, что путинский режим — это далеко не худшее из того, что может грозить нашей слабой демократии. И впрямь, Путин не худший вариант из возможных. Но велика ли вероятность неприятных альтернатив?

Классический пример движения через демократию к тоталитаризму — это Веймарская Германия, т. е. демократическая республика, установившаяся после гибели кайзеровской империи в 1918 г., но породившая в 1930-х гг. гитлеризм. Третий рейх отринул даже те элементы демократии и толерантности, которые имелись в политической конструкции Второго рейха. Не получим ли мы на волне протестного движения «Веймарскую Россию» (термин известного историка Александра Янова), которая постепенно растеряет то позитивное, что есть еще в России путинской?

При ответе на этот вопрос надо принять во внимание, что гитлеризм вырос не из веймарской демократии как таковой. В основе Третьего рейха лежали две важные черты кайзеровской империи, которые в демократический период подверглись воздействию ряда дополнительных неблагоприятных обстоятельств.

Первая важнейшая черта — это доминировавшее в интеллектуальных кругах представление об особом немецком пути. О том, что Германия выше своих западных соседей и, следовательно, не станет повторять их путь к бездуховному и бесчеловечному капитализму.

Сегодня Германия для нас является чуть ли не символом западной цивилизации — трудолюбивой, рыночной, демократической, умеющей считать деньги и голоса, а потому нам трудно себе представить, что именно немцы в наиболее жесткой форме отторгали когда-то западные ценности. Тем не менее это так.

Немцы противопоставили свое понятие «культура» англо-французскому представлению о цивилизации. Культура — это классическая германская философия, романтическая германская поэзия, проникновенная германская музыка, отеческая забота германского кайзера о своем народе и особый народный дух, формирующийся на этой основе. Цивилизация — это культ денег, бездуховность, эксплуатация, деление мира на богатых и бедных, свободная торговля, а также демократия, цинично прикрывающая несправедливое общество демагогическими рассуждениями о равенстве возможностей. Словом, все то, что так распространено в Англии, Франции, Бельгии, Нидерландах.

Сегодня все это назвали бы американизацией, но тогда далекая Америка еще не была символом всего плохого, а находящиеся по соседству (за Рейном и Ла-Маншем) страны представляли собой весьма удобный объект для сравнения.

Надо специально отметить, что подобные представления не были уделом одних лишь «лавочников», которые согласно нашей марксистской традиции объявляются социальной базой фашизма. Отторжение демократии и надежды на построение более справедливого общества под патронатом кайзера сквозили в речах и текстах лучших писателей, ученых, политиков Второго рейха. Например, Томас Манн в годы Первой мировой войны написал книгу «Рассуждения аполитичного», полностью пронизанную философией особого германского пути.