Андрей Девятов - Красный дракон. Китай и Россия в XXI веке

Можно привести и обратный пример воздействия на умы пассивной дезинформации: бесполезности военных средств как фактора сдерживания из-за невозможности их эффективной демонстрации (навязывания информации).

Первыми в этом отношении следует упомянуть химическое и бактериологическое оружие, ибо сложно демонстрировать исходящую от них угрозу в форме находящегося под охраной склада артиллерийских снарядов или авиационных бомб.

Ни фашистская Германия в Европе, ни самурайская Япония в Азии эти виды оружия массового поражения, даже как жест отчаяния перед крахом во Второй мировой войне, не применили. Даже после атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки американцами японские офицеры, осознавшие поражение, но не сломленные, свои химические и бактериологические бомбы не сбросили на войска и население противника, хотя морально их вроде бы ничего уже не сдерживало. Самураи предпочли массовую демонстрацию силы духа через смерть от харакири на площадях после более-менее выгодной для страны капитуляции верхушки, чем демонстрацию конечной жизненной бесполезности результатов применения химического и бактериологического оружия в виде стойкой отравы среды обитания, распространения сплошных эпидемий и мора среди людей без различия по принципу "свой — чужой".

Будучи примененными стороной, терпящей поражение, химическое и особенно бактериологическое оружие становились бы уже не средством достижения политических целей, а усугублением мучений своей нации от ответного применения такого же оружия. То есть концом политики, личной катастрофой авторов политики. Именно из-за невозможности демонстрации угрозы как средства предотвращения войны и конечной бесполезности как средства эскалации уровней угрозы в ходе войны отказ от применения химического и бактериологического оружия, его запрет и программа ликвидации запасов успешно осуществляются мировым сообществом.

Есть и третий вариант: военные средства демонстрируются, а эффект устрашения не достигается. Происходит это тогда, когда дезинформация, маскировка или рассредоточение лишают возможности назначить хоть какие-то достойные для демонстрируемой силы цели поражения.

Так, безуспешную демонстрацию угрозы под конец афганской кампании в 1988 году представлял специально показанный по советскому телевидению зрелищно эффектный пуск оперативно-тактических ракет залпом дивизиона. И вот тут, после паузы, придется констатировать, что целей для поражения баллистическими ракетами не было, и, рванув в афганских горах, боеголовки вряд ли поразили даже отдельных моджахедов, а тем более — уж точно не напугали, не деморализовали и не заставили сесть за стол переговоров с "неверными" их командование.

Хорошим средством устрашения, демонстрации угрозы через само присутствие силы, на уровне мнения элиты государств, выступают американские авианосцы. Они могут подойти к берегам объекта угрозы. С их палубы можно поднять самолеты, которые очень внушительно и эффектно выглядят по телевидению. Однако для борьбы с "народной войной": террористами, повстанцами, боевиками, партизанами, вооруженными стрелковым оружием и время от времени подрывающими американские посольства, эта военная мощь бесполезна. Бесполезна, прежде всего, потому, что для крупных систем оружия в "народной войне" просто нет целей для поражения, они асимметричны.

Приведенные примеры показательны в том же смысле, что и дезинформация и маскировка. Когда нет целей для поражения системами оружия, эффекта устрашения от бряцания оружием не будет, и результат боевого применения оружия окажется нулевым.

Занимаясь пассивной дезинформацией и провоцируя активную борьбу между сверхдержавами: классическим империализмом США и "социал-империализмом" СССР, — Китай обеспечил себе, как реактивной силе в связке трех сил, условия для роста своего могущества. Ибо с 1979 года заполучил все преимущества потенциала, притягивающего на себя активность инвестиций гражданского назначения от Запада, а военно-технического характера с 1989 года — от Новой России. (1+1) +0=0.

Примечательно, что и здесь преимущества были получены Китаем за счет поражения "стратегического партнера" — России. Причем получены именно тогда, когда Горбачев, а затем Ельцин исключили Китай из числа потенциальных противников и перевели в разряд потенциального союзника. Повторюсь: проигрыш российских интересов определялся тем, что в китайской формуле трех сил, выраженной словами: "мы сами, наши враги и наши союзники", китайцы ("мы сами") всегда выигрывают за счет ущерба интересам союзников. Ибо союзники, в сопоставлении с врагом, всегда выступают силой второго разряда, а враги — первого, на то они и враги.