Иосиф Сталин - Русский коммунизм (сборник)

Однако вдумаемся в суть дела.

Сегодня мы требуем демократической республики. Можем ли мы сказать, что демократическая республика во всех отношениях хороша или во всех отношениях плоха? Нет, не можем!

Почему? Потому, что демократическая республика хороша только с одной стороны, когда она разрушает феодальные порядки, но зато она плоха с другой стороны, когда она укрепляет буржуазные порядки. Поэтому мы и говорим: поскольку демократическая республика разрушает феодальные порядки, постольку она хороша, – и мы боремся за нее, но поскольку она укрепляет буржуазные порядки, постольку она плоха, – и мы боремся против нее.

Выходит, что одна и та же демократическая республика в одно и то же время и «хороша» и «плоха» – и «да» и «нет».

То же самое можно сказать о восьмичасовом рабочем дне, который в одно и то же время и «хорош», поскольку он усиливает пролетариат, и «плох», поскольку он укрепляет систему наемного труда.

Именно такие факты имел в виду Энгельс, когда он приведенными выше словами характеризовал диалектический метод.

Анархисты же не поняли этого, и совершенно ясная мысль показалась им туманным «софизмом».

Конечно, анархисты вольны замечать или не замечать эти факты, они даже могут на песчаном берегу не замечать песка, – это их право. Но причем тут диалектический метод, который, в отличие от анархизма, не смотрит на жизнь закрытыми глазами, чувствует биение пульса жизни и прямо говорит: коль скоро жизнь изменяется и находится в движении, – всякое жизненное явление имеет две тенденции: положительную и отрицательную, из коих первую мы должны защищать, а вторую отвергнуть.

Пойдем еще дальше. По мнению наших анархистов, «диалектическое развитие есть развитие катастрофическое, посредством которого сначала полностью уничтожается прошлое, а затем совершенно обособленно утверждается будущее… Катаклизмы Кювье порождались неизвестными причинами, катастрофы же Маркса – Энгельса порождаются диалектикой» (см. «Набата» № 8. Ш. Г.).

А в другом месте тот же автор пишет: «Марксизм опирается на дарвинизм и относится к нему некритически» (см. «Нобати» № 6). Обратите внимание!

Кювье отрицает дарвиновскую эволюцию, он признает только катаклизмы, а катаклизм – неожиданный взрыв, «порождаемый неизвестными причинами». Анархисты говорят, что марксисты примыкают к Кювье и, следовательно, отвергают дарвинизм.

Дарвин отрицает катаклизмы Кювье, он признает постепенную эволюцию. И вот те же анархисты говорят, что «марксизм опирается на дарвинизм и относится к нему некритически», т. е. марксисты отрицают катаклизмы Кювье.

Одним словом, анархисты обвиняют марксистов в том, что они примыкают к Кювье, и в то же время упрекают их в том, что они примыкают к Дарвину, а не к Кювье.

Вот она – анархия! Как говорится: унтер-офицерская вдова сама себя высекла! Ясно, что Ш. Г. из восьмого номера «Нобати» забыл о том, что говорил Ш. Г. из шестого номера.

Который из них прав: восьмой или шестой номер? Обратимся к фактам. Маркс говорит: «На известной ступени своего развития материальные производительные силы общества приходят в противоречие с существующими производственными отношениями, или – что является только юридическим выражением этого – с отношениями собственности… Тогда наступает эпоха социальной революции». Но «ни одна общественная формация не погибает раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она дает достаточно простора…» (см. К. Маркс) «К критике политической экономии». Предисловие).

Если применить этот тезис Маркса к современной общественной жизни, то получится, что между современными производительными силами, имеющими общественный характер, и формой присвоения продуктов, имеющей частный характер, существует коренной конфликт, который должен завершиться социалистической революцией (см. Ф. Энгельс. «Анти-Дюринг». Вторая глава третьего раздела).

Как видите, по мнению Маркса и Энгельса, революцию порождают не «неизвестные причины» Кювье, а совершенно определенные и жизненные общественные причины, называемые «развитием производительных сил».

Как видите, по мнению Маркса и Энгельса, революция совершается только тогда, когда достаточно созреют производительные силы, а не неожиданно, как это думал Кювье.

Ясно, что между катаклизмами Кювье и диалектическим методом Маркса нет ничего общего.

С другой стороны, дарвинизм отвергает не только катаклизмы Кювье, но также и диалектически понятое развитие, включающее революцию, тогда как с точки зрения диалектического метода эволюция и революция, количественное и качественное изменения, – это две необходимые формы одного и того же движения.