Виктор Еремин - 100 великих интриг

В самом начале следствия адвокат принцессы лорд Мишкон представил в Скотленд-Ярд запись своей последней беседы с Дианой, где, в частности, говорилось: «Могут быть предприняты попытки если не избавиться от нее (будь-то инцидент с ее машиной, например, спланированный заранее отказ тормозов или что-либо другое), то, по крайней мере, добиться того, чтобы ей было нанесено такое ранение или травма, которые бы позволили объявить ее неуравновешенной». Вызывает подозрения и тот факт, что в течение предшествующих катастрофе трех месяцев Анри Поль регулярно получал от неустановленных лиц большие денежные переводы.

Скорее всего, леди Ди погибла случайно. Однако если исходить из версии убийства, то достойны внимания лишь две из многих.

1. Известно, что Доди аль-Файед последние месяцы конфликтовал с международными наркоторговцами из-за рынков сбыта. Ему угрожали смертью. Скорее всего, Диана случайно попала под раздачу вместе с любовником.

2. Бильдербергский клуб эффектно завершил преподнесенный Виндзорам урок, продемонстрировав зыбкость их положения на британском престоле.

Зависть – одна из главных мотиваций в мире интриг. Я нарочно старался избегать рассказов о ней, поскольку хотел наиболее выпукло представить читателю эталонную историю о зависти.

В 1928 г. в СССР в журнале «Октябрь» были опубликованы первые две книги романа «Тихий Дон», пожалуй, самого народного из всех существующих ныне литературных произведений. А еще «Тихий Дон» по праву признан самым художественным в смысле живописания словом произведением за всю историю человечества – почти каждое предложение в нем есть отдельно взятое художественное полотно, выписанное кистью великого живописца.

Автором шедевра был Михаил Александрович Шолохов. «Перед читающей публикой проступил случай небывалый в мировой литературе. 23 летний дебютант создал произведение на материале, далеко превосходящем свой жизненный опыт и свой уровень образованности (4 классный). Юный продкомиссар, затем московский чернорабочий и делопроизводитель домоуправления на Красной Пресне, опубликовал труд, который мог быть подготовлен только долгим общением со многими слоями дореволюционного донского общества, более всего поражал именно вжитостью в быт и психологию тех слоев» (А. Солженицын).

Сразу же после первых публикаций в интеллигентских кругах распространилась сплетня, будто роман написан не Шолоховым, а неведомым маститым писателем. Ведущим обвинителем автора в плагиате стал известный филолог Б.В. Томашевский.

Михаил Шолохов

«Тихий Дон» столь резко выделялся из всей литературы тех времен, что проблема его авторства стала принципиальной для советской власти.

В 1929 г. была сформирована особая государственная комиссия по вопросу об авторстве «Тихого Дона». Возглавила комиссию М.И. Ульянова, членами ее стали прозаики А.С. Серафимович (Попов), А.А. Фадеев, В.П. Ставский (Кирпичников), драматург и киносценарист В.М. Киршон, литературный критик Л.Л. Авербах. Отмечу, что сегодня обличители гениального писателя настаивают на том, что никакой комиссии не было – была-де группка самозванцев.

Как бы там ни было, в 1929 г. Шолохов привез в Москву огромный архив рукописей «Тихого Дона» – наброски, черновую правку, отвергнутые варианты. Ознакомившись с доказательствами, комиссия признала Михаила Александровича истинным автором романа. Однако интеллигентская среда, особенно московская, в кухонных сплетнях настаивала на том, что автором «Тихого Дона» является безымянный казак – гений-самородок, а Шолохов списал чужое произведение.

К прискорбию для обличителей автора «Тихого Дона», в мире еще существуют писатели, которые на практике знают процесс литературного труда. Еще больше в мире непредвзятых литературоведов, которые знают, что важнейшей частью художественного произведения является стилистика, идущая из внутреннего мира творца, а не появляющаяся по желанию; что любая попытка подделаться под чью бы то ни было стилистику рано или поздно выдает себя с головой искусственностью. Стилистика всегда обличит плагиат: соединение двух, пусть даже гениальных, произведений разных авторов заметит любой профессиональный писатель или литературовед, что уж говорить об использовании фрагментов гениальной книги в стряпне графомана.