Алек Эпштейн - Израильтяне и палестинцы. От конфронтации – к переговорам и обратно

При разработке новых идей и новых подходов к палестинской проблеме правительство Б. Нетаньяху вынуждено будет считаться с теми изменениями, которые произошли в регионе. Последовавший вслед за событиями в секторе Газа в июне 2007 года фактический раскол Палестинской национальной администрации на две части – сектор Газа, управляемый движением ХАМАС, и Западный берег, управляемый Махмудом Аббасом, – равно как и вполне реальная возможность захвата власти ХАМАСом на Западном берегу, где по результатам выборов в Законодательное собрание исламисты также получили большинство голосов (74 места из 132, т. е. 56 % депутатского корпуса), ставят перед Израилем проблему выбора адекватной внешней политики [102].

Продолжать риторику «двух государств для двух народов» более совершенно невозможно. Движение ХАМАС полностью контролирует сектор Газа и пользуется среди жителей сектора достаточно высокой, хотя и не абсолютной, поддержкой. Кроме того, сохраняется опасность военного переворота, аналогичного произошедшему в июне 2007 года в Газе, но уже на Западном берегу. Наконец, перед глазами нового премьер-министра Израиля – противоречивые результаты войсковой операции в секторе Газа, которая не привела ни к свержению режима ХАМАСа, ни к ослаблению его поддержки среди местного населения. Новое правительство устами министра иностранных дел А. Либермана дистанцировалось от решений конференции в Аннаполисе, состоявшейся в ноябре 2007 года, признав путь договоренностей с администрацией М. Аббаса бесперспективным.

Между тем, несмотря на неоднозначность последствий, которые повлек и повлечет за собой раскол ПНА на две части, необходимо подчеркнуть также те потенциальные выгоды, которые Израиль может из этой ситуации извлечь. Во-первых, агрессивная политика, проводимая движением ХАМАС, может быть выгодной Израилю с точки зрения информационного противостояния на поле западного общественного мнения: становится совершенно очевидно, кто агрессор, кто подрывает мирные инициативы и кто виновен в срыве тех или иных решений. Этот тезис нашел свое подтверждение во время военной операции в Газе, когда лидеры ЕС и президент США выразили Израилю поддержку [103]. Так, Дж. Буш возложил ответственность за происходящее в Газе именно на ХАМАС, а канцлер Германии А. Меркель подчеркнула, что «защита граждан и территории государства является законным правом Израиля» [104]. Во-вторых, военный переворот в секторе Газа и де-факто раскол ПНА на две части дает возможность отказаться от идеи палестинского государства – идеи, и без того, мягко говоря, не близкой сердцу Биньямина Нетаньяху. Наконец, раскол ПНА дает возможность разрушить укоренившееся в умах представление о некоем политическом единстве «палестинских» территорий. К тому же важно подчеркнуть, что собственно палестинскими ни Западный берег, ни сектор Газа никогда не были: если между 1948 и 1967 годом они принадлежали Иордании и Египту соответственно, то после Шестидневной войны перешли под контроль Израиля. Следует отметить, что для Иордании палестинское государство представляет не менее серьезную проблему, чем для Израиля, так как 75 % ее жителей – палестинские арабы. Сам акт провозглашения палестинского государства на Западном берегу и в Газе может стимулировать определенную часть палестинского населения Иордании к антигосударственным действиям, как случилось в «черном сентябре» 1970 года. Это приведет по меньшей мере к дестабилизации общественной жизни страны. Потенциальная возможность хаоса в Иордании, безусловно, противоречит стратегическим интересам Израиля.

Необходимо также отметить, что, отказываясь от выполнения решений конференции в Аннаполисе, израильское правительство имело на то определенные основания. Участники конференции в американском городе Аннаполисе подтвердили свою приверженность идее создания палестинского государства рядом с Израилем. Эта парадигма решения палестино-израильского конфликта игнорирует ряд важных аспектов: во-первых, после де-факто раскола ПНА необходимым условием для создания палестинского государства является объединение Западного берега и сектора Газа под одной властью, что на данный момент представляется задачей практически неразрешимой; во-вторых, очевидна экономическая несостоятельность потенциального палестинского государства; в-третьих, исторический опыт разделенных государств показывает, насколько велика вероятность раскола (Объединенная Арабская Республика распалась в 1961 году; Бангладеш выделилась из Пакистана в 1971 году). Наконец, нельзя не отметить тот факт, что сам Аннаполисский процесс начался ровно тогда, когда и бывшему премьер-министру Э. Ольмерту, и бывшему президенту США Дж. Бушу-мл. был крайне необходим видимый дипломатический успех: Э. Ольмерту – после Ливанской войны, где его кабинет не сумел достичь поставленных целей; Дж. Бушу – из-за всё возраставших трудностей в поддержании в глазах американской общественности идеи об успешной демократизации Ближнего Востока. Растущее недовольство широких слоев американских граждан тем, насколько глубоко «завязла» американская армия в Ираке, требовало какого-то противовеса, коим и был призван стать саммит в Аннаполисе.