Алек Эпштейн - Израильтяне и палестинцы. От конфронтации – к переговорам и обратно

Студенты Каирского университета митинговали три дня подряд против присутствия Х. Мубарака на похоронах И. Рабина в Иерусалиме (кстати, это был первый и до настоящее времени единственный визит Х. Мубарака в Израиль). В то же время они протестовали против планов Вашингтона перевести посольство США в Израиле в Иерусалим, а также осудили привлечение гражданских лиц к суду военных трибуналов в самом Египте, равно как и введенные правительством ограничения свободы прессы и профессиональных объединений и запрет на политическую деятельность в университетских кампусах.

Неординарность убийства И. Рабина и масштаб потрясения, которое оно вызвало в Израиле и во всем регионе, послужили причиной ожидания, что вследствие этого лагерь сторонников мира усилится. После того как король Хусейн и глава Палестинской администрации Ясир Арафат принесли соболезнования вдове погибшего израильского премьера Лее Рабин, ожидалось, что сожаление выразит и президент Сирии Хафез Асад, чего, однако, так и не произошло.

В арабской прессе, в особенности в газетах Иордании и стран Персидского залива, равно как и публикуемых в Лондоне, разные авторы выражали тревогу за судьбу мирного процесса после убийства И. Рабина, опасаясь, что оно, возможно, приведет к остановке процесса и вместе с этим к прекращению демократизации арабских стран. Эта точка зрения основывалась на мнении, разделяемом многими, что конфликт с Израилем использовался арабскими правителями как основной предлог и механизм предотвращения демократизации и ограничения гражданских прав в арабских государствах. В этом смысле представители наиболее либеральных кругов в арабских странах воспринимали мирный процесс как источник надежды на политические изменения в своих государствах.

Убийство И. Рабина воспринималось как свидетельство силы правых радикалов в Израиле и существования антидемократических кругов в израильском обществе, в противовес существовавшему прежде образу государства, объединенного вокруг своих демократических институтов. Именно поэтому многие арабские политики и интеллектуалы надеялись, что убийство И. Рабина подвигнет израильское правительство во главе с Шимоном Пересом к консолидации лагеря сторонников мира и подавлению крайне правых, в основном поселенцев, которые воспринимались арабами как самое большое препятствие миру. Утверждалось, что убийство И. Рабина праворадикальным религиозным израильтянином является ясным доказательством того, что вести переговоры о мире, одновременно с этим не отмежевавшись от правых и религиозных кругов, невозможно.

Баланс надежд и разочарований арабского мира по отношению к процессу Осло – это нарастающее горькое разочарование характером ведения переговоров и их результатами. Даже в Иордании, несмотря на недвусмысленную поддержку правящей Хашимитской династией мирных отношений с Израилем, разочарованы тем, что установление мира не принесло долгожданных плодов в виде «дождя» иностранных инвестиций и резкого роста темпов экономического развития в целом.

Нужно с сожалением признать, что немалая доля ответственности за это разочарование лежит на Израиле. Во всем, что касается повседневной жизни палестинского населения – передвижения, занятости, экономической деятельности, – ситуация в годы Осло практически не улучшилась, скорее напротив, вводимый Израилем после каждого теракта на недели, а порой и месяцы режим «блокады территорий» наносил значительный урон возможности поддерживать на Западном берегу и в Газе минимально приемлемый уровень жизни. Очень вредили коррупция и отсутствие прозрачности власти в Палестинской администрации, получавшей значительную финансовую помощь из-за рубежа, часто оседавшую на банковских счетах высших функционеров ПНА и не доходившую до страдающего от притеснений населения. Частая смена правительств в Израиле и следовавшее за этим раз за разом изменение политического курса стали причиной зигзагообразного движения, что вызывало осложнения в отношениях между сторонами. Эти отношения по многим причинам зашли в полный тупик, в результате чего в конце сентября 2000 года начался новый виток масштабного насилия.

Лидеры ООП утверждали, что вторая интифада началась как народное восстание, ставшее результатом скорее неудачи семилетнего промежуточного периода (1993–2000), нежели того факта, что Кемп-Дэвидские переговоры зашли в тупик. Ухудшение повседневной жизни палестинцев на территориях, сильно усугубленное разделением Западного берега на восемь «не соприкасающихся друг с другом гетто», в результате которого палестинские города превратились в «огромные тюрьмы под открытым небом» (цитата из официального документа ПНА [56]), – все это привело к нарастанию в среде палестинцев огорчения, гнева и отчаяния, готовых выйти на поверхность в любую минуту.