Алек Эпштейн - Израиль и (не)контролируемые территории. Уйти нельзя остаться

Принято считать, что интифада началась достаточно случайно: 8 декабря 1987 года неподалеку от лагеря беженцев Джебалия, расположенного в секторе Газы, израильский грузовик врезался в легковую машину, в которой сидели четыре палестинца. Все четверо скончались на месте. Демонстрация протеста, начавшаяся на следующий день, за несколько дней распространилась по всему сектору Газы и перекинулась на города и деревни Западного берега [193]. В других источниках подробности оказываются несколько иными: то ли это была не легковая машина, а фургон и, кроме четверых погибших, было еще и семь раненых, то ли беспорядки начались еще до этой злосчастной аварии, то ли вообще «израильский грузовик въехал прямо в толпу», как сообщил некто Евгений Пастухов в казахском журнале «Континент» [194]. А иногда версии начала интифады выглядят просто комичными; вот, например, что говорилось об этом спустя восемнадцать лет в одной из израильских русскоязычных газет: «7 декабря 1987 года солдат-резервист, разворачивая свой автомобиль в лагере беженцев Джебалия в секторе Газы, случайно задел машиной осла и нескольких палестинцев – это небольшое происшествие повлекло за собой первую интифаду, а за ней военно-политически-историческую неразбериху (Норвежские соглашения, вторая интифада и т. п.)» [195]. Формулировка об «осле и нескольких палестинцах», конечно, должна быть запатентована, однако проблема состоит в том, что реальные причины начала интифады так и не были установлены. Все, что говорится на эту тему разными авторами, является не более чем попыткой найти рациональное объяснение произошедшим событиям, которое бы звучало более или менее достоверно [196].

Суммируя настроения среди палестинцев, Ш. Газит выделяет четыре основные причины интифады: во-первых, израильские контртеррористические меры, осуществляемые армией, такие как аресты, высылки, закрытия школ и университетов, в которых наиболее активно велась антиизраильская пропаганда; во-вторых, израильская поселенческая политика; в-третьих, ухудшение экономического положения, которое привело к росту и без того высокой безработицы; наконец, в-четвертых, изменение демографического положения, которое привело к значительному увеличению доли молодого населения [197]. Характер этих причин, особую роль среди которых, по-видимому, играет демографический фактор, определил крайнюю неэффективность применения карательных действий по отношению к местному населению. Интифада приобрела характер не отдельных столкновений, а партизанской войны, которую регулярная армия едва ли может выиграть и едва ли должна вообще вести [198].

В волнениях особенно активно участвовало молодое население. В первые дни участники протеста бросали камни в израильских солдат, жгли покрышки и призывали новые силы, и в их числе женщин и детей, примкнуть к рядам восставших. События первых дней интифады привели к появлению формулировки, поддерживаемой и распространяемой арабскими СМИ: «Противостояние силы слабости палестинского народа и слабости силы израильского правительства». Второй после Ясира Арафата человек в иерархии ООП Халиль эль-Вазир (Абу-Джихад), которого израильтяне, несмотря на факт его проживания в Тунисе, считали главным идеологом интифады (он был убит силами израильского спецназа в ночь с 15 на 16 апреля 1988 года [199]), выступал за «двухуровневое» ведение партизанской войны, которая должна была включать как использование простых подручных средств (рогаток, бутылок с зажигательной смесью и др.), так и формирование армейских батальонов из хорошо натренированных активистов для проведения рейдов на территорию Израиля.

Израильские «силовики» считали, что спонтанное начало волнений было лишь видимостью, призванной поддержать имидж восстания как «выражения истинного желания широких масс, превративших этап вооруженной борьбы в массовую борьбу». Утверждалось, что на самом деле демонстрации протеста организовывались и поддерживались созданным в середине 1986 года подпольным формированием под названием «Особое национальное командование» (ОНК), которое было связано с руководством ООП [200].

Однако многое говорило в пользу того, что начало интифады явилось полной неожиданностью и для руководства ООП, и для короля Иордании Хусейна, который получил наглядное доказательство того, сколь малым было влияние политики его правительства на население Западного берега. Народные волнения грозили охватить ряды палестинского населения самой Иордании. Реакция Иордании последовала незамедлительно. Хусейн в очередной раз предложил возобновить диалог с ООП и сформировать совместную иордано-палестинскую делегацию для участия в мирных переговорах. (11 апреля 1987 года Шимон Перес выработал проект соглашения с королем Хусейном, которое, однако, было торпедировано премьер-министром Израиля И. Шамиром и не было реализовано [201]). В то время палестинские лидеры отклонили это предложение (они примут его спустя четыре года, когда для участия в Мадридской мирной конференции по Ближнему Востоку будет сформирована совместная иордано-палестинская делегация, см. далее).