Алек Эпштейн - Россия и Израиль - трудный путь навстречу

Немаловажно и то, что нынешнее российское руководство, так и не сумевшее, несмотря на все свои усилия, склонить ХАМАС к участию в переговорах с Израилем на основе принципов Осло, занимает в настоящее время сбалансированную позицию в арабо-израильском конфликте. Ярким примером этого явилась позиция, занятая Россией во время международного кризиса с захватом израильским спецназом флотилии судов, которая направлялась в сектор Газа с целью прорыва его блокады. В то время, когда многие европейские и американские политики призывали к введению санкций против еврейского государства, обвиняя его в нарушении международного морского права, российские власти заняли куда более взвешенную позицию. С одной стороны, они присоединились к осуждению факта вооруженного захвата судов, однако при этом Владимир Путин дал понять, что против введения санкций: «Полагаю, что санкции вообще дело малоперспективное. Нужно стремиться к тому, чтобы находить приемлемые решения для всех участников в той или иной ситуации, и в данном случае это касается и Израиля тоже. Нужно искать способы решения проблем, а не давить на кого-то с помощью санкций» [221]. Подчеркивание необходимости учитывать интересы не только палестинцев в секторе Газа, уже три года находящегося в блокаде, но и интересы Израиля, стремящегося к безопасности своих граждан, стало отличительной чертой российской позиции, и это в Израиле не прошло незамеченным.

В отличие от 1950–1980-х годов, сегодня российские руководители выступают с прагматичными и сбалансированными заявлениями по проблемам арабо-израильского конфликта. «Мы реально хотели бы, чтобы в этом многострадальном регионе наконец воцарился мир, чтобы все, кто живет в регионе, чувствовали себя нормально – и евреи, и арабы, и другие… Мы, естественно, в ближневосточном регионе будем себя вести как один из спонсоров урегулирования, действовать в соответствии с тем мандатом, который у нас есть, и в соответствии с теми соглашениями, которые нас связывают с ключевыми игроками. Не более того. У нас нет мессианских идей, нет каких-то специальных задач. Нам просто будет спокойнее, как и всем остальным, если в какой-то момент будет достигнуто ближневосточное урегулирование», – говорил на встрече с участниками международного клуба «Валдай» в Москве в сентябре 2008 года президент России Д.А. Медведев [222]. «Израиль искренне стремится к установлению мирных, стабильных отношений со всеми соседями и проводит для этого соответствующую политику», – отметил президент России после встречи со своим израильским коллегой в августе 2009 года [223]. Этот подход нейтрализует опасения тех израильтян, в памяти которых живы негативные воспоминания о резко антисионистской риторике многих советских руководителей. Когда нет мессианских идей, а есть желание, чтобы «в этом многострадальном регионе наконец воцарился мир, чтобы все, кто живет в регионе, чувствовали себя нормально», тогда, безотносительно к достижению мирного урегулирования между Израилем и арабскими странами, отношения Израиля с Россией существенно улучшаются.

Своего рода проблемной константой российско-израильских отношений было и остается военно-техническое сотрудничество Российской Федерации с Ираном и Сирией. Сотрудничество Москвы с Дамаском имеет давнюю историю, уходящую корнями в советскую эпоху, тогда как взаимодействие с Ираном относится уже к периоду новой, постсоветской, России, продолжившей замороженное после исламской революции строительство атомной станции в Бушере. И российско-сирийское, и российско-иранское сотрудничество вызывают постоянные протесты Израиля.

Каждая оружейная сделка становилась поводом к обострению российско-израильских отношений, несмотря на неустанные попытки МИДа РФ подчеркнуть оборонительный характер продаваемого оружия: «Мы будем готовы поставлять Сирии вооружение, которое носит оборонительный характер и не нарушает стратегический баланс в регионе» [224]. Главным опасением израильской стороны является, с одной стороны, возможность попадания новейшего российского оружия к «Хизбалле», а с другой – то, что поставляемое оружие может быть не только оборонительным, как уверяют российские дипломаты, но и наступательным, способным изменить баланс сил в регионе.

Именно об этом говорил, выступая 2 ноября 2010 года на заседании Комиссии Кнессета по иностранным делам и обороне, завершавший свою каденцию начальник военной разведки Амос Ядлин. Особый акцент в своем выступлении он сделал на военном сотрудничестве России с Сирией. А. Ядлин отметил, что россияне поставляют сирийцам современные мобильные установки ПВО. По его словам, Сирия осуществляет очень интенсивные закупки самых современных вооружений, часть из которых попадает и в арсеналы «Хизбаллы». А. Ядлин добавил, что в то же время россияне занимаются модернизацией устаревших вооружений советского производства, имеющихся в арсенале сирийской армии [225].