Алек Эпштейн - Россия и Израиль - трудный путь навстречу

Нужно сказать, что укрепление российско-израильских межгосударственных отношений, одним из активнейших катализаторов которого является А. Либерман, вызвало интерес и в США. Визит министра иностранных дел Израиля в Москву, состоявшийся 2–3 июня 2009 года, создал у российских дипломатов ощущение, что свободно говорящий по-русски А. Либерман – «один из своих». В ходе визита А. Либермана приняли президент Д.А. Медведев, премьер В.В. Путин и министр иностранных дел С.В. Лавров. На переговорах затрагивались как вопросы ближневосточной политики (возможность снятия блокады с Газы, проблема развития ядерного потенциала Ирана, перспектива созыва международной конференции по Ближнему Востоку), так и израильское сотрудничество с Грузией и отношение еврейского государства к тому, что Россия считает «историческим ревизионизмом» и несправедливой попыткой обвинить ее в голодоморе 1930-х годов на Украине. Обо всех деталях этих переговоров посол США в Москве Джон Байерли уже 5 июня докладывал в Госдепартамент [90].

Основные мероприятия в рамках визита А. Либермана состоялись 2 июня, когда израильский министр провел консультации с президентом Д.А. Медведевым, затем вылетел в Санкт-Петербург для встречи с В.В. Путиным. Состоялись также встречи А. Либермана с министром иностранных дел РФ С.В. Лавровым и его предшественником И.С. Ивановым. В отличие от большинства владеющих русским языком, но отказывающихся пользоваться им в ходе официальных переговоров визитеров из постсоветских стран, А. Либерман всегда говорил по-русски, делился своими впечатлениями, создавая на переговорах с российскими коллегами дружественную атмосферу и устанавливая личные контакты.

Согласно данным, полученным американскими дипломатами от тогдашнего заместителя чрезвычайного и полномочного посла Израиля в РФ в Москве Юваля Фукса (с августа 2009 года – начальника второго евразийского отдела МИДа Израиля, курирующего связи с республиками Южного Кавказа и Центральной Азией), переговоры прошли в беспрецедентно критической для израильских дипломатов манере по отношению к США. Сергей Лавров раскритиковал действия Вашингтона, который, по его словам, своей военной операцией в Ираке лишь усилил Иран, а изоляцией Сирии лишь усложнил ближневосточный мирный процесс. Российский министр также указал, что США не прислушались к мнению России, которая выступала против проведения выборов в ПНА в январе 2006 года, на которых в итоге победил ХАМАС, укрепив, таким образом, позиции Ирана в регионе. Касаясь иранской ядерной программы, С.В. Лавров высказал предположение, что ситуация вокруг Ирана кардинально не изменится до тех пор, пока США не начнут диалог с Тегераном. Кроме того, иранская ядерная программа, по мнению российского МИДа, достаточно прозрачная, чтобы отслеживать, какие ресурсы и в каком объеме Тегеран направляет на военные нужды. Позиция России, как ее сформулировал на переговорах с израильским министром С.В. Лавров, состоит в том, что военные действия против Ирана вызовут необратимую цепную реакцию в регионе, приведут к нестабильности и, что особенно опасно для России, притоку беженцев в северокавказский регион. Последним аспектом в обсуждении иранской проблемы стала сделка на поставку комплексов С-300, заключенная между Москвой и Тегераном. По словам российского министра, Москва так и не поставила оружие Ирану и, более того, впредь не намерена осуществлять поставки вооружений каким-либо странам, если это приведет к дестабилизации обстановки в регионе. При этом было оговорено, что Правительство России должно учитывать, как другие страны воспримут тот факт, что Москва не выполнила условия договора с Тегераном.

Значительная часть встречи была посвящена проблемам, касающимся отношений Израиля с теми государствами постсоветского пространства, которые стали для Москвы постоянной «головной болью». В этих вопросах официальный Израиль полностью солидаризировался с российской позицией: по информации Юваля Фукса, С.В. Лавров выразил высокую оценку России в адрес израильских шагов по ограничению продажи оружия Грузии. С.В. Лавров выразил озабоченность России «историческим ревизионизмом» в отношении советской эпохи и Второй мировой войны, что особенно остро, по его словам, ощущается в Восточной Европе, но также заметно и в Израиле. Он сослался на факт официального признания Израилем голодомора, голода 1930-х годов на Украине. А. Либерман объяснил, что, признавая эту трагедию, Израиль не заявил ни то, что в ней виновата Россия, ни то, что это был геноцид.