Георгий Почепцов - Революция.com - Основы протестной инженерии

Виртуальная система носит инерционный характер. Однако социальный интенсив требует от нее перехода к динамическому функционированию. Такая динамика не может носить долговременный характер. Существенные изменения в виртуальной системе происходят дважды. Первый раз – когда имеет место разрушение старой системы. Второй раз, даже более интенсивный, но и более растянутый во времени, – процесс закрепления сложившихся изменений. Например, и после 1917 года, и после 1991-го переименовывались улицы и площади, устанавливались новые памятники и сбрасывались старые. Происходила существенная смена элит.

Смена виртуальности может идти с опорой на определенные «связки» с реальностью. Нужны определенные опорные пункты, «ячейки» реальности, на которых может базироваться новая виртуальность. Жертва создает такие точки для массового сознания, для индивидуального же сознания такой опорной точкой становится месть. Вспомним, что Ленин сказал «Мы пойдем другим путем», отвечая на репрессии против собственного брата. Эдвард Луттвак также говорит о семейных связях как таких, которые способны противостоять лояльности вышестоящему армейскому руководству [2. – С. 81). Практически все палестинские шахиды имели жгучее желание отмстить за погибших от рук израильтян близких и друзей [4].

Отсюда следует, что определенные реальные структурности, какими бы индивидуализированными или атомизированными они ни были, могут противостоять доминирующим ментальным структурам. В этом случае, вероятно, создаются свои защитные ментальные структуры, которые дают возможность противостоять доминирующим структурам. Виртуальная защита, в отличие, например, от реальной, – это всегда нападение. Слабый игрок здесь обладает иными возможностями, чем это имеет место в реальном пространстве. Он может получить в руки меч короля Артура и превратиться в сильного бойца. Причем наличие этого меча не всегда заметно до начала битвы.

Это особенно важно, поскольку любые изменения связаны с определенными рисками. Как пишет Джон Питни: «Все политические и военные конфликты включают как риск, так и неопределенность. Независимо от того, как много знают стратеги, они никогда не могут предвидеть последствия с полной уверенностью, они только могут оперировать шансами. Это и есть риск. Намного чаше стратегам не хватает информации, которая может изменить их ощущение шансов. Это и есть неопределенность» [5]. В такой ситуации любые конструкции (реальные или ментальные), которые способствуют обеспечению перехода в желаемое будущее, всегда приветствуются.

Есть также и стандартные модели противостояния виртуальностей – это политическая оппозиция, которая пытается удержать иную картину мира, борясь с доминирующей на данный момент. В однополярных режимах в качестве ресурса может выступать поддержка новых политических субъектов, поддержка со стороны армии и других силовых структур, деятельность транснационального капитала, помощь соседних государств, как, например, польское правительство в Лондоне [6]. Все это способы получения легитимности за счет иных видов ресурсов.

Террорист также является оппозиционером, только использующим насильственные методы для продвижения своей виртуальной картины мира. Поэтому вариантом борьбы и становится, например, то, что предложил Джеймс Смит, директор Института исследований национальной безопасности ВВС США [7]. Он считает, что основным в борьбе должна стать маргинализация сообщения террористов, поскольку террористы шлют свои сообщения через целевую публику к целевому правительству. Все, чего террорист хочет достичь, зависит от передачи его сообщения. Заблокировав террористическое сообщение, можно победить стратегию терроризма. Это вновь выводит нас в виртуальное пространство, как раз в рамках которого и действует террорист в области своих содержаний. Только формой его сообщений является насилие, содержание же чисто политично. У обычного политика и форма, и содержание лежат в области политических действий. У террориста формой сообщения является насилие.

11 марта 2004 года со сменой властей и политики Испании в ответ на террористический акт продемонстрировали реальность еще более сложных конструкций. Джессика Стернпишет в газете Boston Globe, что террористическое движение создает не только столкновение цивилизаций, но и столкновение внутри цивилизации [8]. Это совершенно новый вывод. Он базируется на том, что США исходно после 11 сентября стали терять своих союзников. Подобное разрушение виртуальной системы возможно только при наличии серьезных проблем в реальном пространстве. В результате виртуальное и реальное пространство не могут двигаться в разных направлениях, разрыв в одном из них ведет к серьезным последствиям в другом.Это интересный феномен несовпадения динамики этих двух пространств.