Георгий Почепцов - Революция.com - Основы протестной инженерии

Если оппозиция движется через захват физического и информационного, а за ним и когнитивного пространств, то для власти характерным является потеря когнитивного пространства, то есть потеря способности принимать решения. Именно это ключевой вопрос всех революций, нейтрализующих на определенном этапе способность властей принимать решения.

Что лежало в основе этой потери власти способности принимать решения? Александр Квасьневскийв интервью «Киевская миссия» говорит о панике как со стороны Виктора Ющенко, так и Леонида Кучмы [8]. Виктор Ющенко не имел правовых оснований для своих действий, но имел за собой тысячи демонстрантов, а Леонид Кучма как действующий президент сидел под Киевом, не имея возможности попасть в свой кабинет. Паника как раз и говорит о неспособности адекватно оценивать ситуацию.

Есть теория шока, лежащая в основе достижения быстрого доминирования, разработанная не для партизанских, а для обычных военных сил [9]. Но задача стоит та же: повлиять на волю оппонента, его понимание и восприятие происходящего.

Одним из первых примеров такого рода в военной истории стали римские легионы, которые, будучи малочисленными, держали в повиновении всех своих противников. Они достигали этого, создав у противника ощущение своей непобедимости, с одной стороны, с другой же было понимание того, что при любом восстании возмездие всегда все равно придет.

Для современных войн в рамках этой концепции предлагается следующий набор характеристик:

• враг сам выбирает время и место конфликта;

• мы достигаем контроля над инициативой за счет превосходящих скорости, знаний и способности действовать и реагировать;

• наши силы воспринимаются как непобедимые, бои должны убеждать противника, что у него нет надежды;

• боевые действия должны быть безжалостными и постоянными в любых точках пространства и времени;

• союзнические операции должны быть качественно интегрированными, включая психологическую войну;

• враг должен быть атакован в областях, представляющих для него наибольшую важность.

Подчеркнем еще раз принципиально превентивный характер такого ведения войны с акцентом на волю противника. Противника как бы заранее лишают возможности предпринимать те действия, которые представляются опасными.

Революции также мотивированы волей. Они возникают на том пике активности, которая вызвана контрпродуктивной деятельностью властей, когда протестные массы направляют свои усилия против усилий властей.

Майдан дал людям ту возможность, которую не дала власть в своих попытках жестко удержать информационное пространство, – возможность выговориться.Это определенное психоаналитическое действо, работающее только в случае массового сознания. Именно здесь произошел тот резонанс,о котором мы говорили ранее. Табуированные темы получили свое развитие, чем закрепилось доверие к Майдану. То есть модель управляемого властью информационного поля не привела к успеху, а, наоборот, стала питательной средой для активации оппозиционных отношений. Для того чтобы совершить этот резонанс, все коммуникативные средства оппозиции были построены на подчеркивании того, что должно активировать массовое сознание: украли ваш голос, вы так решили, без вас мы не сможем и так далее. Кстати, даже по характеру обвинений все равно получается, что голос не украли, а голос «добавили», поскольку речь шла о вбрасывании дополнительных бюллетеней.

Активированный Майдан и работающие интенсивно оппозиционные лидеры дали возможность продвигать в жизнь асимметричные решения типа блокировки административных зданий, на которые власть не решилась отвечать с помощью силовых методов.

Мы можем представить себе следующее соотношение долгосрочных / краткосрочных угроз и ответов на них периода оранжевой революции (см. табл. 24).

Таблица 24

Соотношение долгосрочных и краткосрочных угроз периода оранжевой революции

В принципе можно изобрести соответствующий контрреволюционный алфавит, строя противодействие против вполне конкретных угроз. Так, если ставится цель захвата физического пространства, то противодействием становится предварительный захват близлежащего физического пространства, что не дает возможности им воспользоваться еще кому-то.