Валерий Шамбаров: Фашистская Европа

К началу XX в. те или иные формы либерализма внедрились во всех развитых странах. Но последствия проявились совсем не радужные. А как же иначе, если во главу угла ставится торжество индивидуальных свобод? Это никак не братство. Это чистейшей воды эгоцентризм и эгоизм. Исполнение собственных желаний, прихотей, фантазий. Естественно, желания всех людей исполниться не могут. Но ведь каждому хочется, чтобы исполнились именно его желания. За счет других. Поэтому демократия везде и всюду оборачивается властью олигархов. Или проходимцев. Или таких проходимцев, которыми манипулируют олигархи. Права людей становятся бессмысленными пустышками, если их не подкрепляют большие деньги. А красивые идеалы, прописанные в декларациях и конституциях, оказываются ложью, корыстью, развратом, жестокой взаимной грызней.

Соблазнившиеся народы трезвели. Начинали искать нечто иное – более справедливое, более честное. Но искали не в примерах прошлого. А в том же самом направлении, в еще более радикальных идеях. Появилась другая разновидность социальных химер, коммунизм (от латинского «коммунис», общий). Он ставил себе цель все-таки добиться равенства и братства – ценой «свобод». Личное отметалось напрочь. Как в материальном плане – частная собственность, так и в духовном, в моральном – частные «свободы». Предполагалось строить одно, общее счастье. А для скрепления людей и для замены утраченных индивидуальных благ им давали идеологию. Общую, обязательную, привлекательную и определяющую каждый их шаг.

Что ж, коммунизм и впрямь оказался более справедливой системой по сравнению с либерализмом. Он достиг значительных успехов и проявил колоссальную силу – особенно на первом этапе, пока господствующая идеология еще не выдохлась, не дискредитировала себя и способна была увлекать за собой. Но успехи давались слишком дорого. Государства, двинувшиеся по пути коммунизма, полыхали пожарами гражданских войн. Опустошались террором, скатывались в разруху. Раз за разом спотыкались в катастрофах собственных социальных экспериментов. А потом, как пошутил Черчилль, героически преодолевали трудности, которые сами же создали…

Такие последствия оттолкнули от коммунизма и социализма многих противников либерализма. Они принялись искать «третий путь». А породили третью форму химер, фашизм. Как отмечалось в прошлых разделах – от итальянского слова «фашио», связка, объединение. Фашизм постарался взять лучшее от коммунизма, избежав его слабых сторон и разрушительных процессов. Отказался не только от идеалов «свободы», но и от «равенства» – ради фактического «братства». Не претендовал на ликвидацию частной собственности, только брал ее под государственный контроль. Отказался и от сомнительных утопических идеологий.

По сути, и коммунизм, и фашизм стали попытками найти замену фундаментальным жизненным устоям, разрушенных либерализмом. Коммунизм силился воссоздать религию, но без Бога. А фашизм пробовал реанимировать великие монархии, но без царей и королей. Или с марионеточными монархами, как в конституционных системах. Ведь во все народах испокон веков жили надежды на мудрых и добрых королей, которые наведут порядок и справедливость, защитят подданных и от внешних врагов, и от разгула хищников внутри страны. Фашизм подменил этих идеальных королей культом мудрых вождей. Люди поверили, шли за ними. Они не обманывали надежд. Жизнь благотворно преображалась, объединение народных усилий обеспечивало выдающиеся свершения…

Однако у фашизма тоже нашлись уязвимые места. Он рождался как протест против либеральной и демократической системы. Но вызревал в рамках этой системы. А в демократии судьбу любого политического движения определяет финансирование. С другой стороны, в этот же период, когда расцветал фашизм, самые дальновидные промышленники и банкиры уже осознавали – либеральная анархия исчерпала себя. Она позволяла сколачивать капиталы в беспардонных махинациях, но становилась слишком опасной, чреватой мятежами и революциями. Фашизм выглядел предпочтительнее коммунизма. С ним можно было сотрудничать, стабилизировать экономическую и политическую ситуацию.

Те же самые олигархи, которые заправляли демократическими правительствами, начинали финансировать и поддерживать фашистские партии, проталкивать их к рычагам управления. Правда, при этом промышленные и финансовые структуры попадали под государственный контроль… Ну и что? Сами же олигархи становились экономическими советниками вождей. Не государство контролировало их – а они брали под контроль и исподволь направляли победившую власть. Грандиозные проекты, осуществляемые фашистами, – общественные работы, прокладка дорог, реорганизация систем образования и здравоохранения – открывали для закулисных тузов новые источники прибылей, не менее щедрые, чем вчерашние демократические спекуляции.