Виталий Иванов - Теория государства

Совершенно очевидно, что форматы демократических институтов и практик, в частности пределы и объемы соответствующих прав и свобод (свободы объединений, свободы совести, свободы слова, свободы действия и пр.), непосредственно зависят от национальной политической культуры, а та производна от исторической, религиозной, этнической и пр. Специфики. Любые «демократические стандарты» условны (тем более что зачастую их используют в пропаганде и pr для дискредитации отдельных государств, режимов и правителей).

Демократию также можно определить как институционализированную зависимость властвующих от признания и согласия подвластных, ответственность властвующих перед подвластным, то есть ограниченность власти волей (волями) подвластных. Однако, с другой стороны, волей (волями) подвластных может неким образом ограничиваться практически любая власть, любое властвование может считаться зависимым и ответственным. Нужно принципиальное «квалифицирующее» уточнение. При демократии власть опирается на признание и согласие нации, то есть всего народонаселения, «всех» (за исключением несовершеннолетних, недееспособных и пр.). При этом каждый «субъект нации», то есть каждый гражданин / подданный, пользуется равными политическими правами, равными возможностями добиваться признания своих мнений, интересов и запросов. Признание и согласие нации слагаются из множества персональных равно-статусных признаний и согласий, причем регулярных, «обновляемых». «Предрешения» определяются по принципу большинства. Это, в свою очередь, непременно предполагает:

1) организацию власти как минимум верховной, руководства государственного аппарата на выборных началах (выборы могут быть как прямые, так и косвенные) [268] целиком или преимущественно (здесь имеются в виду ограниченные наследственные «монархии»);

2) возможность вынесения проектов государственных решений на референдумы;

3) установление всеобщего равного избирательного права и права на участие в референдумах или же по крайней мере отказ от цензов пассивного избирательного права – расового, этнического, религиозного, гендерного, имущественного и др., а также партийного («однопартийного») ценза активного избирательного права (образовательный и профессиональный цензы объективно предопределены);

4) регулярное проведение выборов;

5) обеспечение максимально возможной прозрачности выборов и референдумов, репрезентативности и достоверности их результатов;

6) создание и поощрение институтов, независимых или хотя бы автономных от власти, транслирующих общественные настроения, агрегирующих мнения и запросы граждан / подданных, оценивающих деятельность власти (средств массовой информации, общественных объединений, экспертных и социологических центров и пр .);

а также:

7) поддержание национального политического единства и сплоченности, национальной солидарности и национального консенсуса о ценностях и целях посредством утверждения и воспроизводства национализма и патриотизма . [269]

Когда не соблюдаются какие-то из приведенных выше условий, политический режим нужно характеризовать как недемократический и, скорее всего, гегемонический.

Все остальное несущественно, вторично или вообще относится к сугубо «декоративным» элементам «инстититуционального дизайна». В частности, во-первых, современная демократия принципиально совместима с любыми ценностями и любыми целями. Это настолько ясно, что не требует никаких дополнительных аргументов.

Во-вторых, демократические выборы отнюдь не обязательно должны быть прямыми, а тем более альтернативными, конкурентными и т. д. Косвенные выборы вполне обеспечивают демократичность власти. И выборы, на которых избиратель вправе выбрать между поддержкой действующей власти (согласием и / или признанием), голосованием за и протестом (несогласием и / или непризнанием) и голосованием против (отказом голосовать) – тоже демократические. Если, конечно, соблюдаются все прочие названные условия. [270]

Конкуренция, тем более публичная (а также свобода слова, свобода создания партийных и иных политических объединений и пр.), – вовсе не главная и не универсальная демократическая ценность. Для многих политических культур – азиатских, евразийских (с исламскими, конфуцианскими, буддистскими корнями), а также российской – важнее единство и целостность власти, стабильность, гармония, лояльность. И скусственное внедрение западных конкурентных институтов и практик может пройти более-менее успешно и закончиться частичным изменением политической культуры (как в Турции или индии). А может вызвать сильное отторжение. Наш отечественный опыт это исчерпывающе подтвердил.