Дмитрий Тренин - Интеграция и идентичность - Россия как «новый Запад»

К Атлантической хартии присоединился и Советский Союз, который вскоре стал одним из авторов Устава Организации Объединенных Наций. Проблема взаимоотношений СССР и западных держав в рамках антигитлеровской коалиции и затем в организации послевоенного устройства мира будет рассмотрена в последующих разделах этой главы. Для исследования генезиса Запада достаточно подчеркнуть, что почти сразу после окончания Второй мировой войны политическое, идеологическое и военное противостояние с Советским Союзом стало основой беспрецедентного в истории сплочения и единства Запада.

В 1946 г. У. Черчилль произнес две важные речи – одну в Фултоне (США) о «железном занавесе», другую в Цюрихе об объединении Европы. Несмотря на то что с окончанием Второй мировой войны непосредственные причины, приведшие к возрождению феномена политического Запада, исчезли, это образование не распалось. Урок «проигрыша мира» вслед за победой в Первой мировой войне был усвоен. Западное сообщество впервые приобрело мирную миссию: не только исключить новую агрессию со стороны Германии, но и уравновесить советское военно-политическое присутствие в Европе к востоку от линии Росток – Прага – Триест и не допустить к западу от этого нового водораздела прихода к власти политических союзников и клиентов СССР – местных коммунистических партий. В 1947 г., т. е. еще до формального начала «холодной войны», был создан первый «мирный» Западный союз в составе Великобритании, Франции, Бельгии, Нидерландов и Люксембурга.

Таким образом, уже непосредственно после окончания Второй мировой войны западное общество вышло за пределы своего первоначального тесного ядра. Новые политические и военно-стратегические задачи потребовали интеграции (или кооптации) в состав Запада стран и регионов, имевших иные этнические, религиозные и культурные корни, иной исторический опыт, иные политические традиции, чем США и доминионы Британской империи. Запад перестал быть англосаксонским, атлантическим и основанным исключительно на либерально-демократических традициях. Либеральная демократия стала не столько знаком отличия, сколько инструментом консолидации в борьбе с коммунистическим противником. Этот фактор приобрел особую роль с учетом особенностей политической культуры единоличного лидера Запада – Соединенных Штатов Америки.

Америка, по известному выражению Честертона, является «нацией с душой церкви» 30. Соответственно, для внешней политики США вопрос о характере политического режима в иностранном государстве всегда имел гораздо большее значение, чем для «секуляризованных» стран Западной Европы. Сама американская Война за независимость позиционировала себя как революцию. Как и случившаяся вскоре Французская революция, она оперировала идеологическими, а не только геополитическими понятиями. Английский король Георг III был для восставших колонистов не просто супостатом, а идеологическим противником, «тираном». Индекс свободы, ежегодно публикуемый американской неправительственной организацией «Freedom House», а также многие другие рейтинги государств по различным аспектам их демократического развития являются серьезным ориентиром для американского политического класса, своего рода определителем «свой – чужой». Американцы убеждены, что их безопасность и процветание непосредственно зависят от того, насколько широко либеральные и демократические ценности распространятся в мире, насколько глубоко они укоренятся в «проблемных» с точки зрения внешней политики США странах.

К середине 1950-х годов в общество стран Запада были включены бывшие противники США и Великобритании во Второй мировой войне: Западная Германия и Италия в Европе, Япония в Азии 31. Интеграция бывших противников осуществлялась в условиях их военной оккупации (многосторонней в случае Западной Германии, англо-американской в Италии, американской в Японии), демократизации «сверху» и «извне» их политических систем, реформы экономических отношений, перевоспитания элит и всесторонней (и добровольной) вестернизации обществ. В военно-политическом отношении бывшие противники включались в систему американских союзов (НАТО и японо-американский Договор безопасности) в качестве младших партнеров США, их вооруженные силы жестко ограничивались и ставились под американский и международный контроль. Надо, однако, особо подчеркнуть, что успех интеграции ФРГ, Италии и Японии был обеспечен тем, что основы либерализма в политической системе этих стран были заложены в XIX – первой половине XX в. Нацизм, фашизм и ультрамилитаризм были в этом смысле сравнительно кратковременными аберрациями.