Джерард Уильямс - Серый волк. Бегство Адольфа Гитлера

Проникновение нацистов в Аргентину можно разделить на два этапа (пусть и тесно связанных): создание Борманом агентурной сети и перевод активов, к которому относились финансирование строительных проектов, таких как гостиница «Вена» и «долина Гитлера», а также открытие инвестиционных счетов и банковские депозитные вклады.

Людвиг Фройде, названный в Государственном департаменте США «аргентинским нацистом номер один», [465]должен был стать серым кардиналом за спиной авторитарного милитариста Хауна Перона. С октября 1942 года, за год до начала операции «Огненная Земля», он фактически был послом нацистов в Буэнос-Айресе. Фройде перебрался из Германии в Аргентину в 1913 году и основал строительную компанию, которая, в конечном итоге, сделала его одним из десяти самых богатых людей Латинской Америки. Его сын, Родольфо Фройде, назначенный личным секретарем Хуана Перона, начиная с весны 1945 года был главным связным нацистов.

Хуан Доминго Перон родился в 1895 году и вырос в седле и с ружьем на холодном, продуваемом всеми ветрами юге – аргентинском «Диком Западе». Он не принадлежал к аристократическому классу эстансьеро – владельцев ранчо, управлявших политической и общественной жизнью Аргентины, – поэтому им двигали скорее личные амбиции, нежели чувство долга перед страной и народом. Вступив в ряды армии в 1911 году, Перон не только преуспел в физической подготовке, но также заслужил уважение как знаток военной истории (он работал над публикацией пяти книг по наполеоновской эпохе), и к 1915 году этот «необычайно умный и проворный профессиональный солдат» стал одним из самых молодых лейтенантов действующей армии. В 1936 году он получил назначение на должность военного атташе в Чили, однако был выслан из страны за шпионаж. В 1938 году, перед началом Второй мировой войны, Перона послали в фашистскую Италию, где как опытный лыжник он был прикомандирован к «альпини» [466]– итальянским горным частям. 10 июня 1940 г., когда танки вермахта уже стояли возле Парижа, Муссолини, наконец, решил, что для Италии будет безопаснее выступить в войне на стороне Германии, и вскоре Перон уже был в Париже и лично наблюдал, как немцы проходят торжественным парадом по капитулировавшей французской столице. [467]По возвращении в Аргентину он использовал свой опыт личного знакомства с итальянским фашизмом и немецким нацизмом для построения собственной политической модели «Новой Аргентины». К лету 1941 года он со своей подругой Эвой Дуарте (меркантильной 22-летней актрисой, чья карьера в кино ограничивалась второстепенными и эпизодическими ролями, но которая завоевывала популярность на аргентинском радио) вошли в число тех граждан Аргентины, которые находились на содержании непосредственно у Берлина, [468]а точнее – у рейхсляйтера Мартина Бормана.

Большая заслуга в раскрытии связей ключевых фигур аргентинского общества с нацистами принадлежит Сильвано Сантандеру, бывшему депутату партии радикалов от провинции Энтре-Риос. Он был убежденным антифашистом, с 1939 года работал с Раулем Дамонте Табордой, и в 1944 году их нежелание молчать привело к выдаче ордера на их арест; это заставило обоих покинуть страну. Сантандер не стал перебираться дальше Монтевидео в Уругвае, и здесь, на другом берегу Ла-Платы, в изгнании, он продолжал неустанно трудиться. [469]В ноябре 1952 года он со своими сподвижниками отправился в ФРГ, получив сведения о том, что Комиссия по расследованию военных преступлений в Берлине в ходе поиска связей нацистов с Аргентиной обнаружила множество интересных документов. Впоследствии Сантандер издал две книги, [470]в которых раскрывалась подоплека прихода Перона к власти в Аргентине; в своей работе он опирался на документы, с которыми ознакомился в Берлине. Подлинность этих бумаг подтвердили следователь Госдепартамента США Уильям Сидни и глава Отдела изучения внешних активов при представительстве Верховного комиссара в США Герберт Сортер.

Среди этих документов находились секретные донесения из Южной Америки о дипломатах и нацистских агентах, предназначавшиеся Борману, Рейхсминистру иностранных дел Йоахиму Риббентропу и шефу агентурной сети генералу фон Фаупелю. Здесь были составленные от руки записки, циркулировавшие между Борманом и послом Германии в Буэнос-Айресе бароном Эдмундом фон Терманом (который, естественно, находился в звании штурмбаннфюрера СС). В одной из них фон Терман хвалил членов аргентинского правительства [471]как преданных друзей национал-социализма и отмечал, что доктор Мануэль Ареско, занимавший пост губернатора провинции Буэнос-Айрес в 1936–1940 гг., на своем ранчо «Эстансиа Монастерьо» установил «мощный радиопередатчик, который был средством постоянной связи» между Аргентиной и Германией. В планах Бормана относительно побега Гитлера этот аппарат стал ключевым звеном, поскольку с большой вероятностью позволял Людвигу Фройде использовать шифромашину Siemens & Halske T43, [472]которая была доставлена в Буэнос-Айрес в 1944 году.