Иван Осадчий - Как это было… К истории Компартии РСФСР – КПРФ

Общественное Объединение надлежащим образом оценило контрреволюционный переворот в августе 1991 года и его завершающий акт в сентябре-октябре 1993 года.

Общественное Объединение сурово осудило кровавую акцию правящего режима 23 февраля 1992 года, произвол в отношении лидера РКРП и «Трудовой России» Виктора Анпилова. Мы оперативно дали политическую оценку неслыханного в веках преступления – беловежскому сговору по разрушению СССР.

Летописца, фиксирующего всю нашу многотрудную деятельность, у нас не было, а печать, даже близкие нам «Правда», «Советская Россия», «Гласность» – крайне редко, в лучшем случае один раз из десяти обращений (если не реже), лишь эпизодически публиковали скупые информации о нашей большой, весьма важной и трудной работе.

…Одной из самых сложных проблем, которая сопровождала созданное Общественное Объединение «В защиту прав коммунистов», на протяжении первых двух лет его деятельности, был вопрос: где нам собираться сегодня, завтра, послезавтра… Выше я уже вскользь коснулся этой темы. Здесь же хочу рассказать о ней более подробно.

Хотя после регистрации Общественного Объединения Управлением юстиции г. Москвы мы фактически работали полулегально, само название Объединения – «В защиту прав коммунистов» – приводило в страх многих, к кому мы обращались с просьбой хотя бы на один вечер предоставить нам «крышу».

С проблемой помещения мы встретились с первого же дня, когда в повестку дня был поставлен вопрос с созданием Общественного Объединения «В защиту прав коммунистов». Обзвонил многих, казалось, весьма надежных, что называется, «наших» руководителей ряда учреждений (научных, культурных, производственных). Сочувствие у многих нашли, но не более того: «Да меня завтра же снимут с работы, как только узнают, кто здесь у меня собрался», – таков был чаще всего традиционный ответ тех, кому мы обращались, надеясь быть понятыми.

Могу ошибиться, но кажется, именно по совету кого-то из руководителей Центрального Музея В. И. Ленина, – я обратился с просьбой о проведении очередных собраний Общественного Объединения «В защиту прав коммунистов» к директору (или заведующей) Музея-квартиры А. И. Ульяновой-Елизаровой в доме на Моховой.

Просьба моя была воспринята не без тревоги, но отказа я не получил. Собирались под видом музейного актива или какого-нибудь научного кружка. Где же еще, как не в местах, связанных с именем создателя партии большевиков-коммунистов, основателя и руководителя первого в мире советского социалистического государства, мы могли получить приют?! Так нам казалось поначалу, но вскоре все мы убедились, что делали этим священным ленинским местам плохую «услугу». И помогли нам «уразуметь» это стражи порядка – служба охраны музея (милицейская, естественно, скорее всего).

После трех встреч, благополучно проведенных нами в музее-квартире А. И. Ульяновой-Елизаровой, вход туда нам был запрещен строгими милицейскими служаками.

Собирались мы около 19 часов вечера. Осенью это уже позднее время. И вот, когда мы пришли сюда в очередной раз, нас дальше входной двери не пропустили. Что делать? Как быть? А вопросы-то на каждой встрече рассматривались, как правило, безотлагательно срочные…

Выручил Анатолий Викторович Крючков – руководитель только что созданной на базе расколовшейся «Марксистской платформы» – Российской партии коммунистов (РПК). У него где-то в километре от Моховой, в районе Нового Арбата, было помещение, в котором он проводил мероприятия своей партии.

…Однако о нашем приходе туда милицейские службы узнали раньше, чем мы там появились. И все же А. В. Крючкову удалось уговорить подвернувшихся милицейских руководителей. Он убедил их, что собрались ученые на научную конференцию, и что впредь такого рода собрания здесь проводиться не будут.

…После этого случая А. В. Крючков надолго – на месяц, а может, на два, – взял нас под свою «опеку». Помимо того, что он был членом ЦК КП РСФСР, А. В. Крючков являлся и членом исполкома Общественного Объединения «В защиту прав коммунистов».

Новый «офис» А. В. Крючкова размещался в одном из заброшенных жэковских «красных уголков» (или какой-то другой конторы) на улице Климашкина, неподалеку от станций метро «Баррикадная», «Краснопресненская», «Белорусская» и «1905 года».

…Стараниями Григория Кузьмича Реброва были найдены две «явки» в каких-то жэковских помещениях на южной окраине Москвы. Но и там нас долго не могли «принимать». После трех-четырех наших собраний хозяин «явки» вежливо попросил нас: «Больше меня не подставляйте». И добавил: «Вся округа уже знает и все мое начальство, что здесь у меня собираются коммунисты».