Ральф Эпперсон - Невидимая рука. Введение во Взгляд на Историю как на Заговор

Пакет акций продается за 100$, но благодаря возможности для покупателя купить с оплатой девяноста процентов суммы за счет кредита, за те же 100$ он может купить десять пакетов вместо одного:

Следовательно, вложив 100$, покупатель может занять еще 900$, используя акции как обеспечение займа, и, поэтому, может купить десять пакетов на те же самые вложенные им 100$.

Теперь предположим для данного случая, что один пакет акций поднялся на рынке бумаг на десять процентов, или до 110 $. Это увеличит прибыль покупателя акций:

Стоимость одного пакета 110$ Десяти пакетов 1.100$

Вложения покупателя 100 100

Прибыль 10 100

Прибыль на вложение 10% 100%

Теперь владелец ценных бумаг может продать пакеты акций и, после выплаты займа кредитору, получить стопроцентную прибыль при всего лишь десятипроцентном увеличении стоимости акций покупатель может удвоить свое вложение капитала.

Тем не менее, была одна хитрость в том, как деньги ссужались покупателям — то, что называлось «24-часовая брокерская ссуда до востребования». Это означало, что брокер мог воспользоваться своим правом и потребовать, чтобы заемщик продал свои акции и вернул долг в течение 24 часов с момента поступления требования кредитора. У покупателя было 24 часа для выплаты долга и он был вынужден либо продать акции, либо выплатить кредитору полную сумму долга.

Выходило так, что когда бы брокеры ни пожелали, они могли потребовать от всех покупателей акций продать их одновременно, в одно и то же время потребовав возврата всех займов. Подобные действия должны были ввергнуть в панику рынок ценных бумаг, когда все владельцы акций бросились бы продавать свои бумаги. А когда все продавцы предлагают свои акции одновременно, цены стремительно падают. Один писатель подробно описал этот процесс:

Когда все было готово, Нью-Йоркские финансисты стали требовать возврата 24-часовых брокерских ссуд до востребования.

Это означало, что биржевые маклеры и их клиенты должны были сразу выбросить свои акции на рынок, чтобы погасить задолженность.

Разумеется, это обрушило рынок ценных бумаг и вызвало крах банков по всей стране, так как банки, не принадлежавшие олигархии, в это время глубоко увязли с брокерскими ссудами до востребования, и наплыв требований скоро истощил банковские наличные запасы и банки были вынуждены закрыться.

Федеральная Резервная Система не придет к ним на помощь, хотя по закону она обязана была поддерживать эластическое денежное обращение 33.

Федеральный Резерв «не придет к ним на помощь», несмотря на то, что этого требовал закон, и многие банки и частные лица разорились. Отметим, что банки, принадлежавшие олигархии, уже отошли от дел с брокерскими ссудами до востребования без всякого ущерба для себя, а банки, не сделавшие это — разорились.

Возможно ли, чтобы Федеральный Резерв планировал все именно так, как это и произошло? Возможно ли, чтобы банки, знавшие, как будет вестись игра, избавились от акций, пока цены стояли высоко и вернулись на рынок, когда они стали низкими? Возможно ли, чтобы некоторым банкам было известно о надвигавшемся крахе, и все, что от них требовалось для покупки обанкротившихся банков, это дождаться банкротства, а затем скупить попавшие в беду банки всего лишь за часть их истинной стоимости?

После Биржевого Краха 1929 г. даже случайные наблюдатели были вынуждены отметить, что право владения в банковской системе изменилось. Фактически, сегодня «100 из 14.100 банков менее 1% контролируют 50% банковских активов страны. Четырнадцать крупных банков владеют 25% депозитов» 34.

В любом случае, рынок ценных бумаг развалился. Индекс рынка ценных бумаг показал результаты этой манипуляции:

Одним из очевидцев биржевого краха был Уинстон Черчилль, которого Бернард Барух привел на фондовую биржу 24 октября 1929 г. Некоторые видные историки убеждены, что Черчилля привели непосредственно присутствовать при крахе, поскольку было желательно, чтобы он увидел могущество банковской системы в действии 35. Хотя множество держателей акций было вынуждено продать свои акции, обычно не задается вопроса: кто покупал все продававшиеся акции. В книгах по истории обычно рассуждают обо всем, связанном с продажами, происходившими во время краха, но помалкивают обо всех покупках.