Николай Стариков - Наполеон. Отец Евросоюза

Фамильный договор был заключен по инициативе Шуазеля, 15 августа 1761 года между Францией и Испанией. В силу его оба государя должны были действовать при всех обстоятельствах как один человек; в договоре были точно определены размеры вспомогательного войска, какое каждая из сторон должна была доставлять другой в случае чьего-либо нападения на последнюю. К этому союзу вскоре примкнул и сардинский король, вследствие чего образовалась как бы латинская уния, или уния Бурбонов: она была направлена преимущественно против Англии.

См. ниже, V, Испания и Португалия.

Из Martens, Traites de la Russie avec l’Angleterre (1801–1831), мы узнаем, что в марте 1808 года бывший русский посланник в Лондоне Алопеус проездом через Париж сообщил императору содержание своего конфиденциального разговора с Каннингом: последний – неизвестно, искренне ли – выразил готовность открыть переговоры на почве utipossidetis, т. е. под условием сохранения каждой из сторон сделанных ей приобретений. Наполеон сначала ухватился за это предложение с радостью и велел изготовить благоприятный ответ. Но когда последний был готов, он не отправил его: в промежутке произошла Аранхуэцская революция; может быть, именно в этот момент бесповоротно решилась участь Наполеона.

См. гл. IV «Пятая коалиция».

Это был первый международный акт, которым закрыты были Босфор и Дарданеллы. Англия обязалась впредь не посылать сюда эскадр, Порта – закрыть проливы для военных кораблей прочих держав.

Наполеон приказал князьям, входившим в состав рейнской конфедерации, наложить секвестр на имущество всех отсутствующих лиц, которые не вернутся в тридцатидневный срок (15 февраля 1809 г.).

Мар бо ставил свою жизнь на карту в течение всей этой кампании. При Экмюле эскадрон кирасиров, летя в атаку, прошел через него, не ранив. При Мёлке он исполнил необыкновенно опасную рекогносцировку, причем ночью переправился через разлившийся Дунай и захватил в лагере Гиллера несколько пленных, которые точно указали направление, куда шел этот генерал. Он рассказывает о размолвке между Бессером и Ланном, которые – не вмешайся Массена – вцепились бы друг в друга вечером в день первой битвы при Эсслинге. Описание похода 1809 года принадлежит к интереснейшим страницам мемуаров Марбо.

Проводя учения своему полку на площадях Берлина, «Шилль показывал, как надо держать шашку, чтобы отрубить голову французу, и как, переменив позицию, можно отрубить голову и другому французу» (Беньо).

«Представьте себе все эти трупы, изжарившиеся в пожаре, потом истоптанные ногами лошадей и, наконец, искрошенные колесами артиллерийских повозок. Мы шли по каше из жареного человеческого мяса, издававшего невыносимое зловоние. Достаточно сказать, что для того, чтобы похоронить все останки, пришлось работать лопатами так, как очищают грязную дорогу» (Мемуары Ровиго; сравн. также Сегюра).

Ланн пал одним из последних; одно и то же ядро раздробило ему оба колена. Он умер семь дней спустя в походном госпитале. Мишле утверждает, что в последние минуты он упрекал Наполеона, пришедшего обнять его на прощанье, за его систему непрерывных завоеваний. Формальное свидетельство Марбо, состоявшего в его штабе и принявшего его последний вздох, заставляет нас признать передававшийся в армии рассказ об этом последнем свидании за легенду. Достоверно, что ужасы, разыгравшиеся при взятии Сарагоссы, глубоко взволновали благородную душу Ланна, который, подобно Даву, умел при случае говорить правду своему господину. Его смерть вызвала сильную скорбь во всей армии; ее искренно оплакивал и сам Наполеон, всегда обнаруживавший особенную заботу по отношению к его семье.

«Работа – моя стихия», – говорил позднее Наполеон на острове св. Елены, – «я рожден и от природы создан для работы. Мне случалось видеть границы, поставленные моим ногам и глазам; но я никогда не знал пределов моей работоспособности».

Наполеон уехал из Шенбрунна ночью на следующий день после подписания договора (15 октября 1809 г.). Дело в том, что он не чувствовал себя здесь в безопасности. 12 октября, во время смотра, какой-то молодой человек, силившийся пробраться к Наполеону, был быстро оттеснен адъютантом Раппом, который при этом нащупал у него под платьем оружие – длинный кухонный нож. Арестованный, Фридрих Штапс, сознался, что имел намерение убить императора. Это был юноша, почти ребенок, родом из хорошей семьи, сын протестантского пастора в Наумбурге, тихого и кроткого нрава, но воспылавший непримиримой ненавистью к угнетателю своей родины. Доктору Корвисару поручено было исследовать его умственные способности, но Штапс на осмотре держался так, что его не могли выдать за помешанного. Наполеон сам допрашивал его и предлагал ему помилование; Штапс спокойно заявил, что воспользуется свободой для нового покушения. Наполеон велел расстрелять его втихомолку, желая сохранить втайне покушение, обнаруживавшее ненависть немцев к нему. Префекту полиции было приказано распространить слух, что Штапс был сумасшедшим. Сисмонди утверждает, что Наполеон под большим секретом помиловал его. Во всяком случае, участь Штапса до сих пор не вполне выяснена.