Стивен Коен: Провал крестового похода. США и трагедия посткоммунистической России

Нечем особенно гордиться и большинству американских журналистов, писавших о России в 90-е гг. А ведь их предупреждали и предупреждали давно. На заре коммунизма в России Уолтер Липман и Чарльз Мерц опубликовали анализ освещения в американской прессе событий революции 1917 г. и последовавшей гражданской войны между красными и белыми, ставший превосходным пособием для изучения журналистского непрофессионализма. По мнению Липмана и Мерца, репортажи носили «почти катастрофический» характер, а «результатом почти всегда было введение в заблуждение». Причину же этого они усматривали, главным образом, в том, что американские корреспонденты и редакторы были абсолютно уверены в правоте своего правительства, объявившего крестовый поход против красных, и потому видели «не то, что было, а то, что люди хотели видеть» {16} 16 «A Test of the News», опубликованный как приложение к New Republic, Aug. 4, 1920. Имеется в виду NYT. .

Спустя семь десятилетий, история повторилась. Большинство журналистов, пишущих для влиятельных американских газет и журналов поверили в крестовый поход, объявленный администрацией президента Клинтона, во имя обновления России. Подобно обозревателю «Washington Post», они быстренько «встали на сторону Ельцина». Подобно московскому корреспонденту «Business Week», они поверили в «либеральную альтернативу» и в «работу, которую начали Ельцин и его либеральные реформаторы». Подобно международному обозревателю «New York Times», они не сомневались, что России нужна «та же базовая модель», что и у Америки, и вслед за корреспондентом той же газеты постоянно беспокоились, не свернёт ли Россия на путь собственных сумбурных замыслов.

Некоторые были настроены ещё более воинственно. Так, для одного давнего корреспондента «Washington Post» посткоммунистический крестовый поход — ещё одна страница в «холодной войне», которая «на самом деле ещё не выиграна» {17} 17 Jim Hoagland в WP, Nov. 6, 1992; Rose Brady, Kapitalizm (New Haven, 1999), pp. 242–45; Thomas L. Friedman в NYT, Oct. 24, 1999; Steven Erlanger, ibid., July 28, 1995; David Hoffman в WP, Sept 19, 1999. Также см. NYT editorials of Aug. 10, 1999, и Nov. 26,1991. .

Если не брать во внимание обилие фактических ошибок, первой жертвой, как и предупреждали Мерц с Липманом, стала профессиональная объективность. Московские корреспонденты, судя по обзору 1996 г., были склонны глядеть на события в России «сквозь призму собственных ожиданий и убеждений». Тремя годами позже рецензент книги, написанной бывшим корреспондентом, пришёл к выводу, что «откровенно неверные представления» автора проистекают из его личных ожиданий в отношении России, «что заставляло его принимать видимость за реальность и желаемое за факт» {18} 18 Ellen Shearer and Frank Starr, «Through a Prism Darkly», American Journalism Review, Sept. 1996, p. 57; Anthony Olcott reviewing Rose Brady's Kapitalizm в WP Book World, June 27, 1999, p. 6. По поводу более общего обвинения характера освещения российских событий в прессе см.: Matt Bivens and Jonas Bernstein, «The Russia You Never Met», Demokratizatsiya, Fall 1998, pp. 613–47. По поводу лучших примеров газетной критики см. Mark Ames and Matt Taibbi, The Exile (New York, 2000); о примерах незначительных фактических ошибок см. также Alessandra Stanley и Eric Schmitt по поводу Отто Лациса и общественного мнения, а также девальвации рубля, соответственно: NYT, March 21, 50, 1997, и Sept. 22, 1999; и Andrew Meier о Сергее Бабурине в Time, July 15, 1998, p. 52. О более серьезных аналитических и политических ошибках см. Michael Specter и Michael R. Gordon об отношении России к расширению НАТО в NYT, Feb. 24, May 2, 28, 1997; the Newsday editorial of Aug. 22,1999 — о «вере русских в рыночную систему» и очень странном случае выпадения ссылки Путина на США из его замечаний, процитированных Jane Perlez в NYT, Jan. 17, 2000. См. также ниже прим. 93. Один российский журналист на страницах совместного американо-российского журнала в конце концов раздраженно воскликнул: «Ради Бога, проверяйте факты!» — Masha Gessen в JRL, Dec. 11,1999. .

Подобные ожидания и опасения породили тот тип освещения российских событий американской прессой, который можно было бы назвать манихейским, т. е. одномерным (в лучшем случае) и основанным в основном на оценках, предлагавшихся американскими официальными лицами. (Как разъяснял корреспондент «Washington Post», определяющую роль во всей этой эпопее играли «стандарты МВФ по превращению в нормальную страну с рыночной экономикой» {19} 19 David Hoffman on The NewsHour with Jim Lehrer, PBS, July 22,1997. ). На стороне добра, по этим оценкам, были президент Ельцин и его последователи в лице крестоносцев-«младореформаторов», иногда именуемые «гигантами демократии»: Егор Гайдар, Анатолий Чубайс, Борис Немцов, Сергей Кириенко. На стороне зла были силы, неизменно выступающие против реформы: коммунисты, националисты и прочие политические драконы, притаившиеся в зловещей пещере парламента. Глава за главой, эта сказка рассказывалась вновь и вновь в течение почти десяти лет, и всегда с позиции «реформаторов» и их западных сторонников, бывших одновременно и первоисточником. По мнению одного известного российского журналиста, это был «сплошной обман» {20} .