Юрий Мухин - Афганский фронт СССР

Тогда-то и появился Усама бен Ладен, как фабрики работали лагеря военной подготовки моджахедов в Северном Пакистане. Горный пуштун впервые встретился с двадцатым веком в его наиболее смертоносном выражении. А американская разведка продвигалась вперед, на север, к бунтующим против Кабула племенам узбеков и таджиков. Эфир был полон проклятий в адрес «шурави» — советских войск, призванных законным правительством страны.

Но оснащение горных племен самой передовой военной техникой обернулось против самих США. Девятнадцать мусульман в сентябре 2001 г. протянули руки к штурвалам суперсовременных авиалайнеров, врезавшихся в небоскребы Нью-Йорка, не сразу из двенадцатого века, а только после плотного знакомства с лучшей техникой XX века, которой тех снабдили американцы. (Экс-госсекретарь США Мэдлин Олбрайт назвала Усаму бен Ладена «коброй, бросившейся на своих хозяев».

Авантюризм Бжезинского, переданный администрации президента Рейгана, породил исламский джихад, который сегодня испытывают на себе сами американцы. А ведь американцы могли уже видеть возможные плоды своих усилий при захвате американского посольства в ходе Иранской революции. Американцы не могли не увидеть, с какой легкостью исламский экстремизм обращается на вчерашнего благодетеля. Командиры моджахедов уже в 1980-е гг. мечтали о создании мирового халифата, включающего и Соединенные Штаты, дарующего Америке шариат.

Теперь, издалека, достаточно отчетливо видно, как шаг за шагом исламские фундаменталисты подходили к американским твердыням — посольства в Африке (1998), удар по кораблю «Коул» (2000) и, наконец, нью-йоркские небоскребы.

Но американцам не хватило интуиции увидеть растущую угрозу…

На страницах различных периодических изданий, в электронных средствах массовой информации все чаще стал появляться либо озвучиваться тезис о неудачных действиях советских войск во время известных событий в Афганистане, о якобы имевшем место военном поражении Советского Союза, результатом которого стал вывод Ограниченного контингента советских войск из этой страны в 1989 г. Некоторые утверждают даже, что уход Советской Армии стал возможным лишь вследствие осознания тогдашним руководством СССР бесперспективности «вмешательства во внутренние дела другого государства», «невозможности одержать военную победу над народом» и т. д.

Особенно часто стала подобная информация выходить в свет в последнее время, что, безусловно, связано с известными сентябрьскими событиями в США и последовавшей реакцией американцев, читай «мирового сообщества», на них. Афганистан снова стал точкой, притягивающей всеобщее внимание, источником серьезного беспокойства как для государственных деятелей и политиков, так и для рядовых граждан и обывателей многих и многих стран.

С момента, когда последний советский солдат покинул территорию южного соседа, минуло много лет. Однако война там продолжается. И не столь важно, каков ее нынешний статус — гражданская, освободительная, криминальная, — как очевидно и важно то, что ни присутствие, ни отсутствие Советской Армии мира этой земле не дало. Следовательно, говорить о Советском государстве как о потенциальном захватчике Афганистана и поработителе его свободолюбивого народа, ставшем первопричиной освободительной войны афганцев, не приходится. Да в общем-то, если хорошо припомнить основы идеологии Советской страны и ее ведущей и направляющей силы — КПСС, то неизбежен вывод, что тезис одержания победы над каким-либо народом и аншлюса его территории никак не мог исходить от советской государственной и партийной верхушки. Как раз наоборот — во все периоды существования Советской власти сам тезис, а тем более вытекающие из него действия следовало расценивать как преступные (вспомним: «Чужой земли ни пяди нам не надо…»), присущие исключительно «акулам мирового империализма».

Да и возможен ли даже в теории захват столь обширного, как Афганистан, государства силами одной, пусть даже усиленной общевойсковой армии, каковой и являлась «воюющая 40-я»? Ответ очевиден не только для военного специалиста.

Не вдаваясь в особенности внутри- и внешнеполитической обстановки тех лет, можно только констатировать факт, что любое государство, волею судьбы или каких-то других обстоятельств приобретшее статус великого, в самом скором времени потеряет его, если не будет вести жесткую борьбу за сферы влияния в мире, не сумеет удержаться на тех зарубежных территориях (базах и пр.), присутствие на которых обеспечит защиту его национальных интересов. Так было со времен Римской империи (города-крепости и поселения в Черноморье, Северной Африке, Европе и др.), так остается сейчас и в ближайшем обозримом будущем будет так же.