Внутренний СССР - Интеллектуальная позиция-1

Как видно из приведенных в начале обзора выдержек из письма японского социолога и из обзора журнала “Германия” , № 3/1995 г. и для Запада, и для Японии очевидно и понятно, что их отличие друг от друга — объективная историческая данность. Но многое говорит и о том, что Японии понятно и то, что отличие региональной цивилизации России от Запада — также объективная историческая данность, в то время как Запад свою политику в отношении России строит исходя не из объективной исторической данности, а исходя из ветхозаветного ростовщического мифа и сопутствующего ему мифа об «экспорте [22]в дикую Россию передовой западной культуры на протяжении всего последнего тысячелетия».

Поскольку исторически реально Япония ведет глобальную торговую войну против Запада с того момента как оправилась от военно-силового поражения во второй мировой войне, ей естественно стремиться к тому, чтобы как минимум заблокировать употребление ресурсов России Западом против себя, а как максимум без проблем вписать Россию в японскую глобальную концепцию мироустройства.

Соответственно этой долговременной глобальной стратегии японской политики через общероссийскую газету и сделано предложение потенциальным своим союзникам в российских деловых кругах принять участие в Японо-Российском форуме по развитию делового и экономического сотрудничества, проведение которого намечено на вторую половину октября 1996 года в городах Осака, Киото и Кобе.

При этом на примерах из прошлого японского бизнеса потенциальным партнерам в России сообщается, чем сотрудничество с Японией может отличаться от сотрудничества с Западом, а именно:

— беспроцентное кредитование инвестирования, включая долговременное;

— консультационная поддержка управления в фирмах, пока местное управление не обретет должную квалификацию;

— командирование на фирмы специалистов для поддержки их кадрового управленческого корпуса;

— ориентация инвестиционных проектов на общественно полезный результат как таковой, а не на денежную прибыль, которую на последующих этапах было бы стыдно прожрать и проблудить или сделать ещё большую денежную прибыль как таковую, разорив всё вокруг себя.

Однако настало время, когда и демократы-прозападники начинают ощущать, что в России что-то не соответствует их представлениям о ней, следуя которым они начали реформы по западной модели. В “Московских новостях” № 34, от 25 августа — 1 сентября 1996 г. в статье “«Особый путь» России: мифы и парадоксы” обсуждаются результаты социологического анализа, проведенного на базе фонда “Общественное мнение” летом этого года. Были опрошены 1519 человек в 37 регионах страны (примерно по 40 человек на регион). Автором идеи опроса и финансовым спонсором является Владимир Преображенский — один из вице-директоров “Инкомбанка” [23]; авторы и разработчики опроса — социологи Татьяна Кутковец и Игорь Клямкин (последний известен многими выступлениями в печати).

Начинается статья с утверждения И.Клямкина: «Подавляющее большинство наших сограждан — независимо от того, за кого они голосовали на выборах, — скорее “западники”, чем “самобытники”. Это большинство (по нашим исследованиям 85 % населения) убеждено в том, что жизнь отдельного человека выше любых иных ценностей; что закон обязателен для всех — от главы государства до рядового гражданина; что собственность священна и неприкосновенна; что государство тем сильнее, чем выше благосостояние его граждан и чем лучше соблюдаются гражданские права и свободы. Не государство, а человек — на первом месте. Что здесь “самобытного” принципиально антизападного?»

Далее следует перечень параметров, по которым в опросе был описан Запад: место частной собственности и государственной, тип политического режима, отношение к правам человека, особенности социальной политики, которые были соотнесены авторами опросника с конкретными странами. И сообщается: «Выяснилось, что почти три четверти опрошенных, будь на то их воля, выбрали бы одну из западных моделей. Вне конкуренции шведско-германско-голандский вариант. Советский путь, то есть путь СССР и других коммунистических стран предпочел лишь каждый седьмой, а “восточный” вариант (китайский, иракский, иранский) — один из ста опрошенных.»

За этим выражается удивление: «С одной стороны, люди готовы согласиться, чтобы Россия двигалась по дороге, проложенной немцами, шведами, американцами, французами. Но стоит поставить вопрос чуть по-иному: должна ли Россия двигаться по особому, отличному от западного, пути? — как большинство становится “самобытниками”, а доля “западников” уменьшается до одной пятой!»