Назим Шихвердиев - Трактат о врачебных ошибках

И умерла она в такой же солнечный день. Была суббота, и мы собирались большой компанией пойти на стадион посмотреть футбол. Пошли все кроме меня, потому что я до двух часов ночи простоял у «станка», а потом еще пошел общаться с несчастными родителями, которые все это время ждали в коридоре клиники. Они очень любили свою девочку и это лишний раз подтвердил памятник, поставленный на ее могиле. Он был не роскошный, но был сделан с большой любовью, которая чувствуется на расстоянии.

Наличие кладбища за плечами кардиохирурга вполне объяснимо: сердце – орган непарный, единственный и неповторимый по своей функции. С другой стороны, кардиохирургия – еще довольно молодая специальность. Я застал в общем-то довольно ранний период ее развития, когда нерешенных вопросов было больше, чем решенных. На мой взгляд, книга о врачебных ошибках, основанная на опыте одного человека, как ни крути, будет однобокой. И тут пришла мысль, что мой собственный опыт, мой возраст, мой круг знакомств в кардиохирургическом мире позволяют провести небольшой эксперимент. Я обратился к 40 кардиохирургам, имеющим достаточно солидный стаж работы по нашей специальности, чтобы они на условиях полной анонимности откровенно рассказали о своей врачебной ошибке, наиболее им запомнившейся. Не имеют значения исход, место и время действия. Впрочем, если кто-то желает для объективизации информации дать какие-то временные или географические пояснения – это не возбраняется.

Как и во всех других медицинских специальностях, в кардиохирургии проводятся различные конференции и съезды. Во время очередных таких встреч в Барселоне и в Москве я пообщался и обсудил возможность публикации такого коллективного опыта со своими друзьями-коллегами. В итоге на мою просьбу откликнулись 20 человек из 13 городов. Вернее, откликнулись все, кроме одного, аргументировавшего свою позицию тем, что люди начнут сопоставлять факты, время и могут возникнуть конфликтные ситуации. Но реально прислали свои истории 20 человек. Их рассказы с моими минимальными поправками приведены в конце этой книги.

Как и ожидалось, результаты беседы с коллегами на тему врачебных ошибок оказались неоднозначными. Напрямую, как я уже сказал, не отказался вспомнить какой-нибудь показательный или просто запомнившийся по тем или иным причинам случай врачебной ошибки никто, но сомнения в необходимости широкой огласки своих ошибок были у многих. И основания для сомнений есть. В последние годы, по имеющейся у меня информации, резко возрос поток жалоб на врачей из-за допущенных ими врачебных ошибок, или якобы ошибок. Мне понятно горе людей, потерявших близких. Но в этих судебных исках чаще всего прослеживается другая сторона вопроса – меркантильная. Люди стараются всякими путями получить денежную компенсацию от лечебного учреждения. Создаются даже специализирующиеся на этом организации. Мне пару раз предлагали поработать «экспертом» в таких конторах. Но для меня это неприемлемо. Экспертом выступать иногда приходится, но не для зарабатывания денег, а для установления истины. И могу сказать по собственному опыту, что в перечне из нескольких десятков обычно присылаемых эксперту вопросов, на которые он должен ответить, большая часть тенденциозна и явно надумана.

По счастью за 35 лет работы в кардиохирургии со следственными органами мне приходилось общаться всего трижды. Один раз все быстро закончилось ввиду очевидности ситуации и, возможно, того, что жалоба исходила не от прямых, а от дальних родственников, которых угомонили собственные взрослые дети умершего. А в двух случаях родственники пациентов трепали нервы по полтора-два года, требуя все новых и новых экспертиз, наказания хирургов и, естественно, материальной компенсации. И, хотя уже даже следователи (причем каждый раз разные) сами понимали абсурдность требований, формально назначались очередные экспертизы, брались многократно повторенные объяснения и т. д. Положительных эмоций это точно не добавляет. Даже просто вспоминать об этом неприятно. И осторожность врачей при разговорах о врачебных ошибках (тем более, когда речь идет об их опубликовании) понятна.

Поэтому в общении с коллегами я оговаривал вопрос, что полная документальность не требуется. Наоборот, анонимность гарантируется. Важен сам факт ошибки с собственным анализом ее причин. Кто из хирургов, в каком учреждении и когда именно допустил эту ошибку, не имеет принципиального значения. Эта работа над ошибками проводится не для того, чтобы рассказать леденящие кровь жуткие истории о врачах и потрафить любопытной публике. Она делается именно для врачей, которым должна помочь избегать подобных ошибок в дальнейшем. Самый простой и понятный путь – показать что-то на конкретных примерах. Естественно с необходимыми комментариями. Многие опытные хирурги говорят, что в свое время им помогли книги об осложнениях и ошибках.