Валерий Мирошников - Большой души человек. Хирургия и судьба профессора Галеева

Редко кому приходится пережить такое потрясение, но ещё больше горя добавляло то, насколько внезапно, нелепо и бесповоротно всё произошло.

Айсылу Хамедова : И как-то всё закрутились в тот день. Телефонов не было, Ринату отбили телеграмму, но он уже успел выехать в Альметьевск и телеграмму не получил.

Мать умерла от врачебной ошибки – совсем молодая, ей было всего 44 года.

Ещё утром она чувствовала себя прекрасно, встала и сказала: «Сегодня Ринат приедет! Он любит печёное. Я поставлю тесто – что-нибудь испеку!».

Айсылу Хамедова : Она все хлопотала по дому и решила постирать шторы. Когда печку топили, тюли собирали копоть, их несколько раз в год стирали. А тут сын приезжает из Казани, для Альметьевска это было почти заграница. Она встала на стул, чтобы снять шторы, и упала от боли. Её увезли – и больше она уже не пришла.

Когда Ринат Харисович Галеев уже стал известным врачом, профессором, анализируя известные ему данные, он пришёл к выводу, что у матери, видимо, была киста. Она лопнула – это адская боль, которая и спровоцировала падение. С высоты современных знаний и технического оснащения, можно было бы и не торопиться с операцией, понаблюдать. Но в те времена такой возможности не было. Общий наркоз был масочный, усыпляли эфиром, его передозировка очень опасна.

Айсылу Хамедова : У мамы два раза была клиническая смерть. Её приводили в чувство, но она так и не очнулась. Может быть, поэтому Ринат не захотел, чтобы я становилась медиком.

В этот раз судьба сделала всё, чтобы потрясение молодого Рината Галеева было наибольшим. По возвращению в Казань его ждало письмо матери, написанное незадолго до смерти.

Айсылу Хамедова : У него на всю жизнь осталось эта боль, он так и не смирился с потерей матери. Как приедешь, как встретимся, у него первый разговор о маме. Когда он про мать рассказывал, я почему-то больше жалела его, чем себя. Он очень тяжело переживал утрату, и сердечная рана не затянулась, несмотря на время.

Галия Галеева : Мне кажется он даже на день не забывал о ней. Мы вместе прожили 40 лет, он мог каждый день вспоминать. Я говорила ему: «Ринат, ты уже сам дед. Оставь память матери, дай упокоиться душе и себя не тревожь». А он отвечал: «Вы не поймёте, что значит потерять мать в 19 лет». Видимо, это особый возраст, когда уже осознанно понимаешь, что рядом с тобой нет самого близкого человека – матери – и уже никогда не будет.

Ринат Галеев: После смерти матери для меня стало важным (может, это не совсем нормально) хоть на сутки продлить жизнь человека. На втором курсе мединститута, когда начались занятия на кафедре общей хирургии и патологической физиологии, я взял тему реанимации и в течение 2 лет занимался оживлением собак. Сначала мы до остановки сердца выпускали кровь, а потом оживляли. Уже когда я стал врачом, ко мне обращались все больные и родственники больных, которых считали обречёнными. Если у человека есть шанс на продление жизни в любом возрасте хоть на несколько месяцев или на год – я делаю самые сложные операции. Иногда мне говорят – зачем продлеваешь мучение человека? Я считаю, что жизнь – это не мучение. А мы, врачи, должны и можем продлить человеку жизнь без мучения.

Связь с матерью у Рината Харисовича была так сильна, что вызвала ощущение мистики. Р. Х. Галеев умер 14 января 2019 года, а похоронили его 16 января – в день смерти матери. Может ли такое быть простой случайностью?

Айсылу Хамедова : Когда мама умерла, я вообще перестала разговаривать, слова для меня потеряли смысл. И только когда Ринат приехал на каникулы летом я постепенно оттаяла. Он копал погреб, а я что-нибудь приготовлю, чай поставлю и кричу: «Ринат-абы, пойдём чай пить!». Когда он приезжал летом, я набирала вечером ведро яблок, и мы сидели с ним книжки читали. Потом смотрим, а яблоки закончились, рука по дну скользит. Когда он уезжал на учёбу, снова становилось так скучно, тоскливо на душе.

Но здесь важна ещё такая деталь: потеряв свою мать из-за врачебной ошибки и некомпетентности, Ринат Харисович Галеев каждый день старался избежать ошибок. Нет, он не боялся принять решение и взять на себя ответственность. Бездействие – тоже может быть ошибкой и вызвать смерть пациента. Он был смелым хирургом, умел рисковать, но его риск был всегда взвешен, подкреплён мастерством, отработанной методикой, многолетними наблюдениями за человеческим организмом, пониманием законов его бытия. Это позволяло не совершать ошибок, исправлять ошибки менее опытных коллег.