Анастасия Зорина - Ты не одна. Дневник мамы недоношенного ребёнка

Пожалуй, ещё приведу норму для женщин: АЛТ 8-38, ACT 8-40.

Откуда, вы спросите, я узнала результаты своих анализов? С некоторых пор я стала при любой возможности фотографировать свою карту, дабы быть в курсе событий. Поскольку врачи редко любят рассказывать то, что есть на самом деле. Особенно в трудных случаях.

О нагрузке на другие органы при гемотрансфузии писать не буду. Скажу лишь, что после переливания я сильно отекла, то есть почки не справлялись.

То, что мой организм не смог восстановиться после переливания до сих пор, для меня очевидно даже по внешним показателям.

Когда я озвучила всё, что произошло, гематологу Николаю Васильевичу из Гематологического научного центра, он, помолчав секунд пять, спросил: «А где это всё произошло?» Услышав название роддома, он сказал: «Запомните на всю вашу оставшуюся жизнь – в России никто никому ничего не должен!»

Акушерка Оля, которая принимала мои первые роды, и с которой я поделилась этой историей, сказала, что она мне сочувствует, что я никогда не слышала о последствиях переливаний. И она бы никогда не стала делать переливание себе, поскольку работала в реанимации и видела реакцию людей на переливание, в том числе кому. Но она также поддержала меня, заверив, что организм человека – это уникальная по своей сути живая система, способная на восстановление даже после очень тяжёлых состояний.

Хотя эти её слова меня и поддержали, я сгорала от любопытства: что же придумают медики, чтобы прикрыться? Чтобы узнать это, я написала заявление на имя главного врача, в котором подробно описала все свои претензии.

Через месяц я получила письмо – ответ, в котором было написано, что «в связи с данными анамнеза (диагностирована анемия)», в том числе низкий уровень гемоглобина 73 г/л была произведена трансфузия. «Адекватная и своевременная терапия, проведенная вам врачами, позволила предотвратить массивное коагулопатическое кровотечение, аналогичное тем, которые вы перенесли после каждых из предшествующих 3 родов».

То есть в связи с анемией, которая у меня была при каждой беременности и при каждых родах, врачи сделали мне переливание в таком огромном объёме, чем «спасли» мою жизнь.

Также меня удивила следующая фраза: «относительно вашего вопроса об изменении уровней трансаминаз в биохимическом анализе крови» (то есть АЛТ и ACT) «сообщаю, что тенденция к их росту не имеет причинно-следственной связи с полученной вами терапией».

Напрашивается вопрос: неужели врачи в роддомах, в которых происходили предыдущие роды – дилетанты? Ведь при одном и том же течении родов (я бы сказала даже, что были у меня роды, когда я и больше крови теряла: боо и даже 800 мл), тактика ведения родов была, мягко говоря, различная. Во всех роддомах, кроме этого от переливания крови врачи воздерживались, при этом выписывали меня гораздо раньше и в лучшем состоянии.

Всё это я пишу не для того, чтобы выпустить пар, а чтобы вы поняли, что хороших врачей очень мало. Остальные же часто не помогают, а вредят пациенту. Их как минимум половина! Другая половина делится на врачей, которые не наносят вред пациенту, но также и не приносят никакой пользы, и, наконец, меньшинство действительно помогают. Под словом «помогают» я подразумеваю положительный эффект от их методов лечения.

Утро 3 декабря

Восемь лет назад я закончила факультет биомедицинской техники МГТУ имени Н.Э. Баумана. И какое-то время работала в больнице инженером по медицинскому оборудованию и метрологии, по специальности, то есть. Так вот, реанимация – это было моё любимое отделение. В том смысле, что там я бывала чаще всего. Всё же люди там находятся продолжительное время в не самом лучшем состоянии. Мне хотелось, чтобы всё было идеально в отделении, от которого может зависеть жизнь человека.

И персонал в этом отделении был соответствующий: главные черты характера заведующего и старшей медсестры были быстрота действия и ответственность. Я надеялась, что и здесь будет так же.

Когда переливание закончилось, наступило утро. Я очень устала, но спать не получалось. На моей руке была манжета, которая каждые пять минут очень сильно сжимала мою руку, и автоматически измерялось давление. Меня переложили отдельно от всех в комнатку, где хранилось лекарство.

Сделано это было, скорее всего, из добрых побуждений – дать мне возможность поспать. Но куда там! Я так надеялась, что меня, как и обещали, поскорее переведут в послеродовое отделение. Уж там-то есть хоть какая-то возможность отдохнуть, хотя бы персонал туда-сюда не ходит. Но нет, моё состояние кому-то не нравилось. Мне оставалось терпеть. Сначала я делала это молча. К тому же утром пришёл весёлый добрый доктор и сказал, что нечего мне здесь долго валяться и надо уже бегать, чтобы кровь стекала, а не застаивалась. И я всё с надеждой ждала, что меня вот-вот переведут.