Сергей Кулаков - Супервизия в психотерапии. Учебное пособие для супервизоров и супервизантов. 4-е издание

Отец понял, что необходима консультация, когда пациент несколько дней не выходил из дома и не отвечал на звонки. Специалист, оценив состояние юноши как декомпенсацию расстройства личности, предложил госпитализация в стационар. Юноша сразу согласился, понимая уже, что сам не справится. При поступлении в отделение сообщил, что в последнее время наблюдались суицидные мысли, и если не обратиться за помощью, вряд ли доживет до 30 лет.

В течение первой недели пребывания в клинике принял свой диагноз «нарциссическое расстройство личности», но отказывался полностью признать, что он бессилен перед алкоголем, наркотиками, сексом. Согласился с полным крахом своих идеализаций и с тем, что имеет выраженную личную и социальную неуправляемость («Жизнь стала неуправляемой. Стыд сопровождал всю мою жизнь»).

В психодраме (рис.8), конфронтируя с его нарциссической грандиозностью (порой скрытой), был показан тупиковый путь его остановки саморазвития (слева на стуле метафорически отражена деструктивная «компульсивность» – ведьма, выскакивающая из коробки, и маска смерти). На другом стуле – справа пациент рассуждает о возможных путях восстановления личности, о том, что обесценив очередной раз психотерапию, проживая в своих идеализациях, он вернется к окончательному разрушению своей личности. Это третье пребывание его в реабилитации. Командой специалистов в ходе интервизии был составлен индивидуальный план лечения для юноши, предполагающий как длительную реабилитацию, так и последующую долгосрочную терапию. Полной уверенности, что эго-синтонное отношение к расстройству личности окончательно сменится на эго-дистонное, рефлексивное отношение – у пациента нет, но принятие своего диагноза, желание менять свою жизнь, устойчивый терапевтический альянс с психологом и снятие блокады рефлексии подает надежду.

Рисунок 8.Потребность в восхищении. В качестве метафоры послужил большой веер, символизирующий павлиний хвост

В результате двухмесячной реабилитации в стационаре и последующего шестимесячного пребывания в загородном реабилитационном центре была достигнута ремиссия. Однако несмотря на терапию симптомы «скрытого (уязвимого) нарцисса» сохранялись, что мешало найти достойную работу согласно своим «идеализированным» ожиданиям.

При патологическом нарциссизме формируется ещё один специфический внутренний объект – образ Идеального Я, скажем так, то, что мы называем Грандиозным патологическим Я. Иногда это выглядит очевидно – перед нами человек, который считает себя Величием, а остальных ничтожествами. Тут более-менее наглядно.

Но при скрытой форме нарциссизма этот Идеальный Образ висит в голове в форме идеала, с которым постоянно сравниваются все – и сам человек, и все окружающие. И этот идеальный образ может быть настолько жёстким, даже жестоким, насыщенным скрытой агрессией и презрением, что он атакует всё, до чего может дотянуться и что не дотягивает до требуемого идеала.

Проблема в том, что у нас у всех, конечно же, есть внутренние идеалы, но этот патологический образ, даже когда он выглядит прекрасным и идеальным, в одночасье превращается во внутреннего террориста. То есть он вроде как отражает идеал, стремление к чему-то прекрасному, но в то же время из-за своей радикальности и нетерпимости ко всему несовершенному (читай – не соответствующему его представлениям и правильном) набрасывается и атакует всё обычное, несовершенное. Всё человеческое – чувства, желания, потребности, слабости, импульсы, ошибки…

Преследующий идеальный образ не просто ругает за ошибки – он наказывает за то, что ты человек и тебе свойственны человеческие черты, потребности и уязвимости. И от него очень тяжело защититься и избавиться, потому что он в основе своей отражает Идеал, а не Врага. Идеальную мораль, идеальный облик, идеальное поведение… Но это тот случай, когда идеал сам превращается во врага и уничтожает всё живое. (Владимир Снигур: дискуссия в соцсетях по поводу нарциссизма).

1. Межличностное и профессиональное функционирование. Способность принимать и поддерживать реальные отношения и / или устойчивая профессиональная деятельность; способность вести переговоры и сотрудничать; оценка и модификация корыстных и эгоцентрических стремлений и поведения; повышение способности уменьшать реактивность, корыстные манипуляции и отыгрывание.