Жерар Салама - Ваше женское здоровье. Новый подход к лечению от французского гинеколога

РУССКИЙ МЕДИЦИНСКИЙ МИР, БЕЗУСЛОВНО, СЕРЬЕЗЕН. Я ЖЕ ОТКРЫТЫЙ И АКТИВНЫЙ ЧЕЛОВЕК.

Мне интересны жизнь и чувства других. Поэтому я стараюсь расположить людей к себе во время приемов, спрашиваю о хитросплетениях судеб пациенток, а не просто назначаю список анализов. Такой подход к делу не мешает мне профессионально выполнять свою работу, при этом я никогда не нарушаю дозволенных границ. Я выбрал такой подход в самом начале консультаций и следую ему до сих пор.

Так вот, моя мама оказалась права. Двадцать лет подряд после того решающего дня подачи документов я работал и ночью, и днем. В то время, когда я начинал свою практику, гинеколог, который вел беременность своих пациенток, должен был принимать все роды подопечных. Часто случалось так, что после ночи дежурства или трудных родов я забегал домой, только чтобы принять душ, и возвращался снова в свой кабинет для планового осмотра. Нередко отпуск я проводил, отсыпаясь семь дней кряду. С годами практики врачи учатся побеждать свою усталость. Объясняется этот феномен просто: когда ты несешь ответственность за чужую жизнь, а времени на размышления мало – ты надеваешь чистую рубашку и идешь работать. В режиме аврала просыпаются новые способности . Например, заснуть, заведя себе мысленный таймер на пять минут, и проснуться ровно в срок.

Чтобы не говорить как мученик медицины с лавровым венцом, прибавлю, что мой врачебный долг – мое же самое большое удовольствие. Моя работа – настоящее призвание, и она дарит мне ощущение ежедневного счастья. Вылечить от болезни и увидеть, что женщина стоит на пороге новой здоровой жизни, – значит испытать необыкновенное удовлетворение, которое я не могу сравнить ни с чем. Поэтому я каждый день отдаю всю душу и энергию своим пациенткам, но неизменно получаю в сотни раз больше через признательность, радость и дружбу всех тех, кто записан ко мне на прием.

C первых дней работы я понял, что сделал правильный выбор. Гинекология действительно оказалась моим призванием, и я ни разу не пожалел, выбрав эту стезю.

Во Франции бо́льшая часть врачей работает в частных кабинетах. Они арендуют небольшие офисы по площади как средняя квартира в жилом доме и устраивают там приемное отделение. Для того чтобы у медика была клиентура, нужно, чтобы кабинет располагался в оживленном районе. Молодежь часто начинает с удаленных районов, постепенно обрастает рекомендациями и пациентами, а после перебирается в соседний район попрестижней. Я сразу дерзко выбрал округ Елисейских полей – одно из центральных и самых дорогих мест Парижа. Сейчас я понимаю, что это было достаточно самоуверенно для юнца, только что окончившего институт. Но я очень хотел находиться в эпицентре всего, жить в гуще событий, беседовать с интеллектуалами. И именно здесь была самая большая концентрация того общества, которое я так желал познать, – здесь обретались актеры, певцы, журналисты, работники телевидения, представители бизнеса и элиты. Желание перебороло страхи. Поэтому, одернув первый настоящий халат гинеколога, я сказал себе: «Найти кабинет на Елисейских? Скорее всего, будет непросто. Но я все-таки попробую». И случай предоставил такую возможность – я нашел помещение.

Тут же встал другой вопрос – почему парижский бомонд должен выбрать неоперившегося медика, когда вокруг висят золотые таблички на дверях кабинетов мастодонтов медицины? Кроме безмерного желания работать и реализовать свой потенциал, мне нечего было предложить. Тогда я засучил рукава и с улыбкой начал принимать всех, кто постучит в мою дверь.

ОКАЗАЛОСЬ, ЧТО ДЛЯ УСПЕХА ГИНЕКОЛОГУ НЕ ТРЕБУЕТСЯ НИЧЕГО БОЛЬШЕ, КАК БЫСТРО И ДОБРОЖЕЛАТЕЛЬНО РЕШАТЬ ПРОБЛЕМЫ СВОИХ ПАЦИЕНТОК.

Я благодарю Бога за то, что женщины любят поговорить. Если ты сделал даме добро, благодарность накроет тебя благоухающим покрывалом. Она почувствовала себя задетой за живое? Жди тлеющей ненависти. У меня почти всегда получался первый вариант. Как только я избавлял Мари-Луизу от гнетущего настроения, она рассказывала обо мне и подруге Жульетт, и тете Симон, и кузине Клеменс. Такое сарафанное радио работало исключительно эффективно. Постепенно отзывы обо мне облетели Париж, а комната ожидания заполнилась пациентками: я с удовольствием замечал, что становлюсь востребованным.

Каждый день я шел на работу рядом с Домом Радио – местом, где располагались самые крупные радиостанции и телевизионные каналы. Тут надо уточнить, что 30 лет назад во Франции было только три радиоволны, но их слушали все. И вот, проходя мимо этого огромного круглого здания, я неизменно уносился на крыльях мечты: «Может быть, однажды настанет день, когда меня пригласят на съемки, чтобы я дал свой комментарий». Это казалось таким желанным, но таким невозможным. Однажды, проделывая свой обычный путь, я встретил знакомого – такого же юного врача, как и я. И трудно поверить, он выходил из Дома Радио! «Как, как ты попал туда?!» – стараясь сохранить видимость спокойствия, спросил я. «Написал книгу, а редакция заинтересовалась», – просто ответил он. В голове сразу родилась мысль сделать то же, написать какой-нибудь весомый труд. Но жизнь распорядилась по-своему – поток работы полностью накрыл меня с моего собственного позволения. А первая книга вышла только спустя 15 лет. А после я написал еще пять книг. Я забыл про свою мечту, пока не поймал себя на мысли, что хожу давать комментарии в Дом Радио уже который десяток раз. И даже иногда отказываю настойчивым редакторам, приглашающим на эфир, – я довольно потешил самолюбие, и на такие глупости уже не хватает времени!