Хайдер Варрайч - Сердце, которое мы не знаем. История важнейших открытий и будущее лечения сердечно-сосудистых заболеваний

Пациенты, у которых оказывается полностью закупоренной какая-то из основных коронарных артерий сердца, переносят инфаркт миокарда STEMI (ST-Elevation-Miocardial Infarction; инфаркт миокарда с подъемом сегмента ST на ЭКГ). Это одно из самых ужасных состояний, в которых может оказаться человек. Через несколько секунд после начала инфаркта мягкая и розовая сердечная мышца начинает стремительно менять свой вид, превращаясь в массу омертвевшей ткани. Эта масса – просто кусок мяса, а кусок мяса биться не будет.

Умение диагностировать такой крупноочаговый инфаркт миокарда – один из главных навыков любой медсестры и любого врача. Персонал, оказывающий экстренную медицинскую помощь, прекрасно распознает инфаркт такого типа на ЭКГ. И как только они его видят, запускается обратный отсчет. Будь вы хоть в нескольких сотнях миль от Дьюка, лучшим решением будет позвонить дежурному врачу в кардиологическое отделение интенсивной терапии (ОИТ).

Однажды я сидел в ОИТ после ночного дежурства. Ночь выдалась трудная, и, когда утром пришла смена, я смог наконец стряхнуть с себя напряжение. Еще час-другой, и состоится долгожданное воссоединение с моей дорогой кроватью. Вдруг у меня зазвонил мобильный, и я ответил, не ожидая никакого подвоха. Оказалось, что звонит Джозеф Роджерс, один из ведущих кардиологов больницы. Я почти инстинктивно поднялся с места. Зачем мне звонит Джо Роджерс?

Мужчина рухнул на пол в холле клиники по пересадке легких. К нему бросился персонал. Начали звать на помощь, а рядом как раз был Джозеф Роджерс. Он попросил сделать ЭКГ и, едва взглянув на нее, понял, что у мужчины крупноочаговый инфаркт. Он достал телефон и набрал номер ОИТ, по которому я ему и ответил. Я немедленно распорядился, чтобы пациента привезли к нам в отделение. Судя по его виду, дело было плохо.

Уже издалека было заметно, что у него кардиогенный шок, который возникает тогда, когда сердце теряет способность снабжать кровью организм, в результате чего начинают страдать жизненно важные органы. У мужчины были седые волосы и взъерошенная борода – позже я узнал, что каждое Рождество он выступал в роли Санты. Наш Санта курил всю жизнь и довел свои легкие до чудовищного состояния. Курить он бросил, но за десятилетия злоупотребления табаком его легкие превратились в клубки черной паутины. Тогда он взялся за ум и согласился на операцию по пересадке легких. Он мечтал о новой жизни, в которой не придется таскать с собой кислородный баллон, в которой можно будет играть с детьми, визжащими от восторга при виде его красно-белого костюма, и собственными внуками, для которых он был Сантой круглый год. Но радость длилась полгода – а потом он очутился передо мной в отделении неотложной помощи, с подъемом сегмента ST высотой с Эверест.

В некотором смысле крупноочаговый инфаркт миокарда, инфаркт с повышением сегмента ST, достаточно легко диагностировать, и не надо мудрить с лечением, так как есть только одно решение: нужно восстановить ток крови, устранив то, что его блокирует. Чтобы сделать это, и сделать быстро, нужно вызвать бригаду из лаборатории катетеризации сердца. Это ровно то, что я и сделал, находясь в одной из самых хорошо оснащенных кардиологических больниц мира, – это же сделали врачи больницы в Пакистане, куда с подобным инфарктом приехал мой отец.

Когда наш пациент прибыл в лабораторию, гримаса боли исчезла с его лица, и он вдруг обмяк. ЭКГ изменилась: теперь на экране монитора были видны ритмичные частые осцилляции – у больного развилось нарушение сердечного ритма, называемое желудочковой тахикардией (ЖТ) – это тяжелое нарушение ритма часто возникает оттого, что сердцу не хватает кислорода. К пациенту тут же подбежала медсестра и начала проводить сердечно-легочную реанимацию. Другая включила дефибриллятор, который мы уже держали под рукой, понимая, что все может пойти по худшему сценарию. Он зарядился, и в ту же секунду медсестра, проводившая реанимацию, убрала руки и отпрянула. Кто-то скомандовал: «Все в сторону!», чтобы никто не касался пациента или каталки в момент, когда его ударят током. Получив разряд, безвольное тело Санты дернулось и снова откинулось на каталку. ЖТ не прекратилась, и ему снова стали проводить сердечно-легочную реанимацию. Дефибриллятор зарядили снова, тело Санты вновь подпрыгнуло от разряда в 360 джоулей, но ЖТ не прекратилась.

Ничего не помогало – Санта умирал. И это была бы страшная потеря не только из-за него одного. Но и из-за того молодого человека, который, умирая, отдал свои легкие нашему Санте. И из-за того пациента, который мог бы получить эти легкие, но оказался за нашим Сантой в листе ожидания на трансплантацию. Сердечно-легочная реанимация и дефибриллятор знаменуют для многих конец жизненного пути. Но хотя наш Санта лежал перед нами уже практически с остановившимся сердцем, мы не сдавались. Мы вызвали кардиохирургическую бригаду, чтобы она начала проведение ЭКМО.