Хайдер Варрайч - Сердце, которое мы не знаем. История важнейших открытий и будущее лечения сердечно-сосудистых заболеваний

Что вызывает перипартальную кардиомиопатию? Предполагается, что повинны в ней соединения, вырабатывающиеся на поздних сроках беременности, такие как гормон пролактин, стимулирующий лактацию, и рецепторный белок FLT-3, который, как считается, способствует отторжению плаценты после родов. Проводятся клинические исследования, призванные показать, может ли изменение содержания этих биологически активных факторов помочь женщинам оправиться от этой болезни.

Исследование сердечно-сосудистых заболеваний у женщин раскрыло нам глаза на то, насколько тесно сердце связано со всем остальным организмом. Исследователи годами считали женщин «дефективными мужчинами», но теперь наконец начали видеть мириады связей между сердцем и всеми другими частями человеческого тела, бесконечно занятого выработкой гормонов, электрических сигналов и химических веществ. Сердце обращается к телу, а тело отвечает ему миллионом разных голосов. И эти новые данные только сейчас дали нам понять, что из миллиона голосов, к которым прислушивается наше сердце, самый важный – голос разума.

Если сердце всегда считалось пульсирующим средоточием эмоций, то разум обитал в прохладных чертогах нашей головы. Они дополняют друг друга, как инь и ян, и вместе формируют в нас осознание собственного существования, поскольку являются средоточием всего человеческого, что в нас есть.

Но до того, как узнать, что сознание сосредоточено в мозгу, мы заселяли духами все, что нас окружало [395]. Деревья, горы, солнце, луну. Закрывая глаза, мы повсюду видели духов – и среди них было столько же друзей, сколько и врагов. Платон был одним из первых, кто трактовал понятие души примерно так же, как мы трактуем его сейчас, и использовал слово «разум» для определения той части души, которая отвечает за сознание. Ассоциировать душу с сознанием и бытием в западной культуре начали только с эпохи Возрождения. Но и в последующие годы мы заботились о своем сознании не лучше, чем о сердцах.

Многие убеждены в том, что сейчас мы живем во времена наибольшего стресса. Технологии, которые во многом сделали нашу жизнь проще, вместе с тем, похоже, породили свой собственный кризис. Соцсети, по идее, должны бы нас объединять, но порой кажется, что им гораздо лучше удается распространять ложную информацию и создавать воинствующие и враждующие между собой группировки. Автомобили должны были бы облегчать нам передвижение, однако из-за этих самых машин города отстраивались таким образом, что в итоге все стоят в бесконечных пробках. Здравоохранение продлевает нам жизни, но все чаще доводит людей до финансовой катастрофы. Мобильные телефоны нужны для того, чтобы никогда нигде не потеряться, но, будучи постоянно на связи, мы то и дело выпадаем из окружающей действительности.

Многие называют наше время веком тревожности – при этом один ученый заметил: «Неослабевающий стресс, кажется, особенно угрожает здоровью и благополучию населения западных стран» [396]. Американский философ Элвин Тоффлер диагностировал у современного общества «шок будущего» – состояние психики, в котором повинны «стресс и дезориентация, возникающие у людей, переживающих очень серьезные перемены за слишком короткое время». Это состояние повышенного стресса возникает из-за «калейдоскопически быстрой смены людей и мест, темпов технического прогресса и избыточного предложения продуктов потребления, возможностей для образования и источников информации». В своей книге «Шок будущего», написанной в 1970 г. в соавторстве с женой, с которой он не стал делиться авторскими правами, Тоффлер предсказал, какими будут многие причины шока будущего – например, интернет, антидепрессанты, исчезновение рабочих мест для синих воротничков и появление специалистов по информационным технологиям. «Шок будущего» наметил контуры того, что впоследствии превратится в щупальца нашего современного непреходящего экзистенциального страха.

Но если вернуться еще на несколько десятилетий назад, то станет ясно, что век тревожности далеко не новый феномен – он тянется уже бог знает сколько времени. В 1872 г. автор одной статьи в газете The Times жаловался на «сильное умственное напряжение и спешку», которые человечество испытывает из-за появления паровых двигателей и электричества, урбанизации и самого бремени своего существования [397] English Mechanic and World of Science. No. 366. Increase of Heart-Disease. London: Mechanics; March 29, 1872. . Кроме того, еще задолго до наступления века, присвоившего себе это звание, один британский врач назвал веком стресса свой XIX в. [398] Jackson. The Stress of Life. И как раз параллельно с тем, как мы прошли через индустриальную революцию и вступили в эпоху современной апатии, началась и эра сердечно-сосудистых заболеваний. Возможно ли, что эти две напасти современного мира – стресс и сердечно-сосудистые заболевания – связаны друг с другом?