Джеймс Маккол - Лицо по частям. Случаи из практики челюстно-лицевого хирурга - о травмах, патологиях, возвращении красоты и надежды

На данный момент я возглавляю в Глазго комитет первого этапа, и в нашу задачу входит оценка с последующим одобрением или отклонением клинических исследований и методов лечения на самых ранних стадиях их разработки. Вместе с тем, как бы мы и другие исследователи ни старались сделать процесс максимально безопасным, клинические исследования неизбежно сопряжены с рисками. Трехступенчатый процесс проверки идет полным ходом. Первый этап, на котором проверяется, насколько препарат токсичен, как он переносится организмом и не умирают ли люди в момент его введения, был успешно пройден. На сегодняшний день мы находимся на первой стадии второго этапа, заключающегося в исследовании с участием пятидесяти человек из Великобритании. В зависимости от его результата могут последовать дальнейшие исследования, такие как вторая стадия первого этапа с участием большего количества пациентов (возможно, двести пациентов по всей стране). По завершении второй стадии препарат чаще всего переходит на третий этап проверки: масштабное исследование с сотнями новых участников, чтобы окончательно доказать его эффективность. Если все проходит успешно, то следующий шаг – получение разрешения Управления по контролю за продуктами и лекарствами в США и Агентства по регулированию лекарственных средств и медицинской продукции в Великобритании. Только после этого мы сможем начать применять эти иммунные терапии при лечении рака головы и шеи наших пациентов. Таким образом, данные методики пока не готовы для клинического применения и не будут готовы ни в этом, ни в следующем году, однако уже через несколько лет они должны стать доступны для людей по всему миру.

Мы уже очень многого добились в лечении рака, и продолжающие развиваться методы химиотерапии, лучевой и иммунной терапии открывают нам еще большие перспективы. Однако, хоть иммунная терапия и подает большие надежды на будущее, было бы наивно предполагать, что болезнь когда-либо удастся полностью победить. В обозримом будущем исцеление рака по-прежнему не будет возможным для каждого пациента. Тем не менее цель лечения рака не ограничивается избавлением от него. Увеличение ожидаемой продолжительности жизни, облегчение симптомов и улучшение качества жизни и функционального статуса пациентов – который измеряется либо как время дожития, либо, что более актуально, время дожития без болезни – по-прежнему остаются стоящими целями.

Одна из проблем в моей карьере, над которой я часто размышляю, заключается в том, что, хоть мне и удалось за годы работы вылечить сотни пациентов и облегчить боль и страдания тем, кому я был не в состоянии помочь, я не смог избавить от боли человека, чья болезнь изначально убедила меня стать хирургом, – мою собственную мать.

В результате полиомиелита, которым она переболела в раннем детстве, у нее из-за потери мышечной силы отвисла стопа, которая впоследствии заметно усохла. Ниже колена у нее вообще почти не осталось мышц, что вызывало ноющую боль, от которой она очень страдала. В годы, предшествовавшие признанию постполиомиелитного болевого синдрома, каждый раз, когда мама обращалась к кому-то с жалобами на боли, ортопеды приходили к выводу, что они вызваны артритом тазобедренного сустава, просто потому, что это была распространенная проблема. Однако на рентгеновских снимках, которые они делали, не наблюдалось повреждения суставов, которые можно увидеть при артрите, что вынуждало их задуматься.

Должно быть, это чрезвычайно ее обескураживало, так как она знала, что мучается от дискомфорта и болей, однако каждый раз, когда она обращалась за медицинской помощью, врачи делали ей рентген и говорили: «На самом деле все не так плохо, как мы предполагали». Хуже того, подразумевалось, что она чуть ли не выдумывает свои симптомы или преувеличивает их.

Когда постполиомиелитный болевой синдром был наконец признан десятилетия спустя, она смогла добиться правды. Было продемонстрировано, что вирус полиомиелита атакует определенные ткани. Он крепится к поверхностным рецепторам, которые дают разную реакцию в разных типах ткани. Вирус полиомиелита атакует двигательные нейроны альфатипа в спинном мозге, повреждая двигательную иннервацию – систему передачи нервных импульсов мышцам. Во многих университетских медицинских учебниках этим описание полиомиелита и заканчивается. В наше время достоверно известно, что эта болезнь поражает и другие части нервной системы, что и приводит к боли, с которой моя мать промучилась более шестидесяти лет. Не думаю, что за все это время боль когда-либо полностью отступала.