Дмитрий Соколов - Снадобье викингов

— Он преувеличил мои заслуги.

— Нет, я так уйти не могу, ведь этот сувенир я почти неделю искал, почти все магазины города обегал.

— Подаришь кому-нибудь другому — матери, жене или девушке.

— Да нет у меня никого. Мы только с батей живем. Мама десять лет назад умерла. И девушку не завел — не до них, в школу рабочей молодежи, в восьмой класс, хожу.

Не знаю почему, но именно в этот момент я снова вспомнил о Николаевой.

— А знаешь, Саша, если ты действительно хочешь отблагодарить меня, то выполни, пожалуйста, одну просьбу.

— Говорите, я для вас все сделаю, в огонь брошусь…

— Ну, зачем же? Скажи, ты знаешь Галину Николаеву из механического?

— Это «паршивую-то»?

— Она, Александр Федорович, такая же паршивая, как и мы с тобой, — сказал я строго. — В беде она, помочь ей надо.

— Сколько?

— Что сколько? — не понял я вопроса.

— Сколько ей надо для помощи?

— Да нет, не в деньгах дело. Ее надо морально поддержать, чтобы она себя вновь человеком почувствовала.

Не знаю, имел ли я на это право или нет, но тут я все рассказал парню: о ее болезни, о насмешках и о сектантах — все, что рассказала мне сама Галина и что услышал я от окружающих за время работы на здравпункте.

— Одинока она и помочь ей некому, — закончил я свой рассказ.

— Знаю, — хмуро произнес Александр. — Мы ведь в одном классе в «вечерке» учились. А потом она бросила школу.

— Бросила, — в тон собеседнику с иронией проговорил я, — а почему? А ведь ты, наверное, комсомолец.

— Я-то что могу сделать?

— А вот сделай так, чтобы Галина снова в школу вернулась.

— Засмеют же меня, да и она разве послушает…

— А ты сделай так, чтобы послушала.

— Хорошо. Попробую. Ради вас. Постараюсь сделать все от меня зависящее, чтобы вернуть ее в школу.

— Но сделать надо так, чтобы ни одна душа не знала, что это я тебя попросил. Пойми, и так много фальши в жизни этой девушки, и если она узнает о нашей беседе, ни одному человеку в мире больше не поверит.

Слухи о том, что младший Михайлов «обхаживает» «паршивую Гальку», быстро распространились по заводу.

— И чего только он в ней нашел? — удивлялись одни. — То ли ему красивых девушек мало на заводе?

— Видно, сострадательный парень, — ехидничали другие.

Вероятно, и сама Галя неоднократные попытки Саши поговорить с ней принимала больше за шутку или насмешку и довольно решительно противилась им. И все же настойчивость этого красивого парня дала результаты. Не прошло и двух месяцев, как девушка снова стала посещать занятия в школе. Мне трудно объяснить, как это случилось, как Александр повлиял на нее, потому что об этом мы больше никогда с ним не разговаривали — он избегал этой темы.

О том, как складывались отношения двух молодых людей, можно было судить по Галине. Она стала аккуратно приходить на лечение, на ее бледном лице все чаще можно было видеть улыбку, вместо темной одежды стала носить светлую или пеструю. Изменения, которые произошли с Галиной, заметили все работники здравпункта. Однажды санитарка увидела в сквере Сашу, который ждал девушку, принимающую процедуры, и недоуменно проворчала:

— И чем она только приворожила к себе этакого красавца?

— Любовь, Пелагея Егоровна, любовь, — шутливо заметил я.

— Да, действительно, любовь зла, полюбишь и… — не договорила санитарка, увидев, что из процедурной выбежала Галя.

«Что произошло с Александром? — подумал я, глядя на молодых в окно. — Кажется, он переиграл».

Видимо, Саша рассказывал девушке какую-то смешную историю, а та, закинув голову, весело смеялась. И это на глазах почти всего рабочего поселка!

Посоветовавшись с некоторыми врачами-специалистами, мы хотели уже послать Галину на консультацию в профилированный институт, как произошел случай, который помог выявить причину загадочного заболевания.

Однажды утром, когда мы вместе с дежурной медицинской сестрой проходили по цехам завода, проверяя его санитарное состояние и выполнение рекомендаций, данных медиками ранее, я увидел Галину, которая, очевидно, только что закончила смену и убирала стружку со своего станка. Направился к ней, чтобы узнать о ее самочувствии.

Когда я подошел, около нее стоял контролер из отдела технического контроля. Из-за шума работающих станков не удалось услышать весь разговор, но даже по отрывочным фразам было ясно, что речь шла о бракованных деталях, часть из которых была выточена Галиной.

Когда контролер ушел, я попросил девушку зайти ко мне в здравпункт. Она обещала. Видно, беседа с контролером ОТК повлияла на нее отрицательно, и она была огорчена. Однако самое интересное мы услышали в отделе технического контроля, куда зашли позднее.