Дмитрий Соколов - Снадобье викингов

— Ну, и у вас привидения… Это пройдет. Наверное, переутомились без меня. Но ничего, теперь отдохнете.

— Дмитрий Константинович, не жалейте вы меня. И вот еще что. Я навестил старушку, что эту квартиру раньше занимала.

— Небось, по душам поговорили?

— Какое там по душам! Она и пускать-то меня не хотела. Воды попросил, так она после того, как я напился, прямо при мне стакан в помойное ведро выбросила.

— Староверка, что ли?

— Вероятно, да! Так вот, и она мне то же рассказала про привидения. Говорит, что ее нечистый попутал, потому что она раньше нерегулярно в Рябково ходила.

— В церковь, что ли?

— То ли в церковь, то ли в молельный дом. Сейчас, говорит, другое дело. Спит спокойно. А когда я ей, по простоте души, сказал: «Негоже, бабуся, молодых-то обманывать. Почему ты при обмене квартиры про нечистого-то не сказала?» — так она меня мигом выпроводила. Да еще упрекнула: «Зачем старого человека обижаешь?» Вот какая она, Матрена Егоровна Дутова. В общем, на этом и закончился наш разговор.

— Вы не интересовались, Дутова не собирает какие-нибудь травы? Какие цветы на ее окнах стоят?

— Мне тоже приходила в голову эта мысль. Ведь известно, что некоторые цветы, особенно в ночное время, выделяют вещества, отрицательно влияющие на организм человека. Нет, в данном случае этими факторами можно пренебречь.

— Почему вы так считаете?

— Да потому, что Матрена Егоровна никогда так называемой народной медициной не занималась, никаких цветов, кроме двух больших фикусов, у нее нет. И в комнате Осипова нет ни единого цветка. Современная молодежь свои окна не заставляет глиняными горшочками, любит чистый воздух и солнечный свет.

— Сами-то вы, Антон Алексеевич, что по этому поводу думаете?

— Трудно сказать, но все это, конечно, имеет под собой вполне материальную причину. А что, если нам, Дмитрий Константинович, вместе побывать в этой квартире?

— Переночевать, что ли?

— А хотя бы и так. У Николая Ильича есть вполне хорошая раскладушка и запас чистого белья. Мне хочется, чтобы вы сами убедились, что для подобных жалоб оснований более чем достаточно. А потом, у нас осталось только два дня. Ведь не сможем же мы развести руками и смириться с тем, что не сумели выяснить причину! Не до конца же-дней своих жить Николаю с привидениями. Кстати, мне соседи сказали, что он встречается с одной миловидной девушкой. Она у них крановщицей на стройке работает. Не будет ли им тесно после свадьбы — ему, жене и… привидениям?

— Шутник вы, Антон Алексеевич. Но решать этот вопрос надо, правда ваша!

В квартиру Николая Ильича Осипова мы пришли часов в десять вечера. Это была жилая комната метров двадцати-двадцати двух; небольшая, очень чистая кухонька и совмещенный санузел. Комната была хорошо прибрана и имела необходимую обстановку: диван-кровать, шифоньер, книжный шкаф, письменный стол и несколько полумягких стульев — обычная холостяцкая квартира, где нет ничего лишнего.

В разговорах незаметно пролетели два часа, и мы стали укладываться спать. Я расположился на раскладушке, а Антон Алексеевич, как и в прошлые дни, лег на диван-кровать. Погасили свет. Мерно отсчитывали секунды часы-ходики (память о матери), все тише и тише становилось кругом. Вот прошла группа прохожих, разговаривая и смеясь… Где-то вдали залаяла собака… На какое-то мгновение осветила окна квартиры своими фарами проехавшая автомашина — и снова тишина. Разные мысли проносились в сознании, но все тяжелее и тяжелее было держать открытыми веки. Ночь постепенно вступала в свои права.

Зимой в Зауралье, когда земля покрыта снегом, ночи относительно светлые, особенно в период полнолуния. Небосвод усеян яркими золотистыми звездами. Через окна можно видеть группу деревьев детского парка и угловой дом, расположенный на другой стороне улицы. Вероятно, в этом доме справляли какое-то торжество: оттуда доносились веселые голоса, песни, музыка. Через зашторенные окна виднелись силуэты танцующих пар. Но вот и там погас свет, и в нашей квартире стало несколько темнее. Менее четкими сделались контуры деревьев, наконец, расплылись и очертания окна. Сон полностью овладел нами. Да и можно ли было назвать сном то состояние, которое испытывал каждый из нас? Ожидание чего-то необычного обострило наши органы чувств. Мы скорее находились в каком-то полуоцепенении, полузабытье.

Как бы там ни было, но мы одновременно вскочили с постелей. Разбудил нас шум работающего мотора, едва слышный откуда-то снизу, из-под пола. Быстро оделись, умылись и, накинув пальто, вышли на улицу. Светало… На улицах еще почти не было прохожих. Выпавший за ночь снег поскрипывал под ногами. Прислушались. Действительно, где-то внизу шумел работающий двигатель автомашины. Только обойдя здание с другой стороны, мы наконец увидели открытые ворота подвального помещения, которое использовалось под гараж. Здесь же стояла малолитражная автомашина, около которой возился мужчина. Подойдя ближе, Антон Алексеевич поздоровался с ним и сказал: