Po Smith - Внутри сосуда. История о скрытых возможностях мозга и чудесах нейропластичности

Вокруг стола для переговоров сидели его коллеги во главе с самодовольным Петром Алексеевичем Быковым, получившим приятную дозу унижения подчиненных: дежурный уже отчитался по происшествиям за ночь, остальные – по состоянию текущих дел. Между собой они звали его Петя Лексеич или просто Петя. Он только недавно стал начальником РУВД. Всего пять лет в профессии, а уже такая должность. Никто до конца не был уверен, что Петя на ней долго продержится, однако пока приходилось выслушивать его и подчиняться.

– Роман Викторович, опаздываете! Второй раз на этой неделе! Непорядок, – обратился к нему Петр Алексеевич.

«Как так получилось, что он обскакал меня? Этот щенок, жизни не знающий, в работе ничего не понимающий, неопытный. Но главное, самодовольный, упертый и совершенно не слушающий советов более опытных сотрудников!» – Случившееся никак не могло уложиться в голове Романа. Ему было обидно, и последние три месяца его поедала злость на руководство в целом правоохранительной системы. В ней давно все настолько застарело, что, какие перестановки в кадрах ни делай, все равно «машина» все перемелет. «Но таких же экземпляров ставить нельзя! Он же совсем глупый. И главное, злой. Злые, необразованные люди, облеченные властью, – это самые страшные управленцы», – думал Роман.

– Разрешите обратиться? Петр Алексеевич, по дороге заснул. Виноват, больше не повторится. – Роман встал по стойке смирно.

– Ну как же, Роман Викторович? Второй раз уже на этой неделе. Может, вам отпуск нужен? Или вы вообще не справляетесь? Тяжело стало работать? – Петр Алексеевич посмотрел на него с ухмылкой и слегка прищурив один глаз.

– Нет, спасибо, товарищ капитан. Исправлюсь. Прошу прощения.

У Романа все внутри клокотало: «Да почему я должен отчитываться перед этим сопляком?! Да пошел он! Вижу, как он смакует ощущение власти и превосходства. Только он наверняка не за свои заслуги на этом посту, а за подлизывание задниц вышестоящего начальства». Роман отодвинул стул и плюхнулся на него.

– Роман Викторович, ну а что у вас? Планируете заняться наконец делом о фельдшере? Уже неделя прошла, мне звонили. Вы что-нибудь накопали?

«Кто мог позвонить Пете по поводу заявления о взятке в две тысячи рублей на фельдшера скорой?» – удивился Роман.

Его принесла еще на прошлой неделе тетка примерно пятидесяти пяти лет. Она тогда влетела в кабинет, чуть не вынеся дверь. Полная, шумно дышащая, на толстых ногах, с огромным бюстом, некрасивым и недовольным лицом. Она с порога стала кричать, что в этой стране все жулики, что вместо помощи ее чуть не убили, что к ней в карман залезли врачи скорой, к ней – бедняжке, пока она лежала с гипертоническим кризом.

Роман обстоятельно опросил потерпевшую. Из разговора стало понятно, что она отказалась ехать в больницу, в которую ее собралась везти бригада, и предложила две тысячи рублей, чтобы ее отвезли в другую. Фельдшер ее предупредил, что нет никакой гарантии, что она попадет туда, куда хочет, и что их могут развернуть. Это, собственно, и произошло.

В приемном отделении стационара врачи не нашли критической патологии, оправдывающей госпитализацию, и пациентка была отправлена домой на амбулаторное лечение.

Роман встречался и с этим фельдшером – сорокалетним мужиком, замученным тяжелейшей работой, которую никакому врагу не пожелаешь. С одной стороны, он видит смерть, боль, страх. С другой – сотрудники министерства просят новые отчеты, бланки, надо каждый свой шажок отразить в целой кипе бумаг. И за все это полагается нищенская зарплата. Все разговоры с голубого экрана про повышение зарплат и всяческие преференции – наглое вранье.

И вот этот мужик сидел перед ним, сгорбившись и смотря в пол. На нем были темно-серая куртка с оттянутыми карманами, старые джинсы и драные ботинки. Дома его ждали жена и двое детей. «Да, этот фельдшер взял деньги. Но его дети тоже хотят есть и быть одетыми к школе. – Роман смотрел на него и сочувствовал. – Если будет суд, то этого несчастного мужика могут закрыть года на два-три и лишить права заниматься медицинской деятельностью. Потерпевшая, эта озлобленная тетка, совершенно определенно просто хочет кого-то наказать. И не потому, что у нее обостренное чувство справедливости, а просто ей в жизни больше нечем заняться».

Роман собирался как-то замять это дело: потерять кое-что, заменить кое-какие бумаги и все потихоньку спустить на самотек. Теперь же выясняется, что кто-то позвонил Пете, и поступить так не удастся.