Ирина Якутенко - Вирус, который сломал планету. Почему SARS-CoV-2 такой особенный и что нам с ним делать

У жесткого карантина есть еще одно неочевидное следствие: быстро сократив число носителей вируса до незначительного уровня, государства теряют мотивацию развивать системы тестирования и отслеживания контактных. Разумеется, можно рассуждать, что их можно создавать превентивно, но это, увы, лишь стремление выдавать желаемое за действительное. Как мы знаем, даже эпидемии SARS и MERS с их устрашающей летальностью оказались недостаточным стимулом для разработки и внедрения схем отслеживания новых заболевших — и это стоило человечеству десятков тысяч жизней в нынешнюю эпидемию. Есть и еще одна причина, почему в обществах, где почти никто не переболел, сохраняется опасность внезапного и резкого роста числа заболевших. Как мы подробно обсудим в следующей главе, в современном мире большинство популяций высокогетерогенны, то есть разные категории людей рискуют заразиться вирусом в разной степени. И чем быстрее переболеют наиболее подверженные заражению (не тяжелому течению, а именно заражению!) группы, тем быстрее затормозится эпидемия. Безусловно, в идеале хорошо бы, чтобы они не заразились, а получили безопасный иммунитет путем вакцинирования или хотя бы были защищены вакциной от тяжелого течения. Но в реальности, как мы видим, создание вакцины требует гораздо больше времени, чем необходимо для реализации такого сценария.

Одну из немногих формальных попыток просчитать, как долго нужно держать введенный карантин, чтобы, с одной стороны, максимально затормозить распространение вируса, а с другой — минимально навредить экономике, предприняли немецкие исследователи из Института экономических исследований имени Лейбница (ifo) и Центра имени Гельмгольца по исследованию инфекционных заболеваний (HZI). Оценив потери различных отраслей бизнеса от локдауна в Германии и проследив динамику падения R effв режиме ограничений, ученые экстраполировали эти значения на много месяцев вперед. Изменяя в построенной модели параметры ограничений, они смогли сравнить, как продление карантина скажется на состоянии экономики. Авторы пришли к выводу, что значение, до которого нужно сбивать R eff, лежит в районе 0,75. При этом время, которое потребуется экономике для восстановления, с одной стороны, и количество погибших от COVID-19 — с другой, оказываются относительно приемлемыми [355] F. Dorn et al. , «Das gemeinsame Interesse von Gesundheit und Wirtschaft: Eine Szenarienrechnung zur Eindämmung der Corona-Pandemie», ifo Schnelld. Digit. , vol. 6, 2020. . Немецкое руководство, вероятно, ознакомилось с этими исследованиями, по крайней мере ослаблять ограничения в Германии начали при R effоколо 0,8.

Подытоживая, можно заключить, что упование на столь грубый инструмент, как всеобщий карантин, свидетельствует не о благородной жертвенности и твердости (как часто настаивают адепты жестких ограничений), а о тотальном непонимании, как именно распространяется вирус. Чем больше мы будем знать, тем реже нам будет необходим подобный обух: правильно нацеленные локальные меры могут эффективно остановить эпидемию малой кровью — как в переносном, так и в прямом смысле. Причем даже без обретения коллективного иммунитета — не важно, путем вакцинирования или повального инфицирования.

Коронавирус свалился на головы политиков неожиданно: за неполный месяц, который потребовался SARS-CoV-2, чтобы пробраться из Китая в другие страны, ученые не успели толком исследовать его. Поэтому государства принимали решения, что запрещать, а что, наоборот, делать обязательным, руководствуясь не какими-то устоявшимися правилами на подобный случай, а рекомендациями экспертов. Проблема оказалась в том, что разные эксперты придерживались разных взглядов относительно того, что и как нужно делать. Более того, одни и те же эксперты несколько раз в течение эпидемии меняли свои взгляды. Лучше всего текучку мнений отражает популярный мем про относительную ценность масок как средства борьбы с эпидемией (рис. 14).

В случае с масками мем отражает действительность буквально: хотя почти все страны обязали граждан носить их в общественных местах, дебаты о том, помогают ли маски в борьбе с эпидемией, не угасают до сих пор. И надо сказать, организации вроде ВОЗ и CDC внесли весомый вклад во всю эту неразбериху. В начале эпидемии они уверенно заявляли, что маски как основное средство защиты бесполезны, и рекомендовали носить их только тем, кто уже заболел, — чтобы не заражать окружающих, и людям, ухаживающими за больными, потому что в этом случае риск заразиться очень высок и любая защита лучше никакой. Куда эффективнее, уверяли чиновники от здравоохранения, мыть руки, потому что гораздо чаще мы цепляем вирус с поверхностей. Эти заявления опирались не на строгие научные доказательства, а на довольно зыбкую почву «опыта по предотвращению сезонного гриппа», потому что никаких строгих научных доказательств, которые бы убедительно демонстрировали пользу или бесполезность масок, не существует. Точнее, в базах научных публикаций можно найти множество статей, подтверждающих или опровергающих обе эти точки зрения. И все они примерно одинаково плохие, так как вычленить влияние именно масок из множества других факторов очень сложно.