Захарий Френкель - Записки и воспоминания о пройденном жизненном пути

Осенью вернулась из своей летней временной службы Любовь Карповна, и мы оформили наши отношения [66] 1 ноября (по старому стилю) 1898 молодые венчались в церкви Политехнического института. Поручителями (свидетелями) были кандидат прав К. О. Левицкий и один из братьев Любови Карповны — студент Технологического института Иван Карпович Полтавцев. . Из Химического переулка мы переехали на Нарвский проспект, в квартиру из одной комнаты и кухни. Мне было 29 лет, Любови Карповне — 28. Мы вступали в период полного развёртывания наших жизненных сил и способностей. Я был чрезмерно поглощён в это время изучением своего участка, уходил с утра на осмотры, заходил на час-другой в санитарную комнату, где обычно ждал меня мой помощник — фельдшер, и затем вновь отправлялся в какие-нибудь отдалённые пункты. Несколько случаев дифтерита в Средней Рогатке побудили меня произвести опыт предохранительного введения противодифтерийной сыворотки всем детям в соседних домах. Сыворотка тогда стоила довольно дорого. Пришлось просить разрешения на расход в управе. Затем надо было проследить, в какой мере можно было считать результаты этой пассивной иммунизации против дифтерии успешными. Не было ли каких-либо просмотренных случаев заболеваний.

Только вечером возвращался я домой в нашу новую квартиру. Любовь Карповна придала ей уют, что при наших более чем ограниченных средствах было делом далеко не лёгким. Дешёвые стулья, купленные на Александровском рынке, продолжают и теперь, через семьдесят лет, обслуживать меня. Чтобы не поступать на службу и не бросать хозяйство, Любовь Карповна стремилась обеспечить себе возможность работать дома. Она систематически делала переводы для некоторых медицинских журналов: по детским болезням, по зубоврачебному делу. Перед сдачей в печать переводы проходили мою редакцию. Помню, редактор «Научного обозрения» Филиппов предложил мне взять на себя перевод двух, в то время только что вышедших, немецких книг для издания их в виде приложения к его журналу. Это были «Введение в философию» Эйслера и «История развития мелкой промышленности в немецких странах». Перевод сделала Любовь Карповна. Под её именем он и был напечатан, мне принадлежал только редакционный просмотр. Работа над переводами была ценна, разумеется, и с точки зрения самообразования.

Много забот в нашу жизнь в эти первые месяцы внёс следующий случай. Однажды я осматривал общежитие для временных рабочих. Большинство из них отсутствовали, были на работе. В прохладном помещении бросились в глаза исключительная запущенность, грязь. На нарах внизу сидел мальчик лет шести и девочка двух-трёх лет. Сопровождавший меня дворник объяснил, что ночевавшая в общежитии мать этих детей накануне умерла, по-видимому, «от чахотки». Дети остались беспризорными, никаких родственников у них нет. Никто о них не заботится, и он не знает, что с ними делать. Я переговорил с детским приютом, находившимся неподалёку. Там мест не было, и принять детей решительно отказались. Мне ничего не оставалось делать, как привести их к себе домой.

Немалого труда стоило моей Любови Карповне отмыть детей, кое-как устроить их на ночлег. На следующий день пришлось обеспечить детей, какой ни на есть, одеждой. Усиленные хлопоты, поездки в благотворительные учреждения… Любовь Карповна побывала в Комитете для беспризорных и покинутых детей, была на приёме у сенатора Герарда — всё безуспешно! Лишь недели через две мне удалось поместить девочку в детский приют, а мальчик Ваня прожил у нас всю зиму, и лишь весною его взял к себе на воспитание один из санитарных попечителей — Хивловский.

Уход за Ваней был сложен, мальчик не был здоровым, надо было позаботиться о его лечении. Ребёнок был «золотушным», с разными сыпями на худеньком тельце, страдал ночным недержанием мочи. Хлопоты по уходу за ним и заботы о его дальнейшей судьбе — всё это легло на плечи Любови Карповны, но я ни разу не видел и не слышал от неё признаков недовольства. Напротив того, бодро и с полной верой в то, что всё устроится к лучшему, она после каждой неудачи намечала и предпринимала новые шаги.

Ни Иван Андреевич и никто из моих друзей и знакомых не знали о моей женитьбе. Как-то вечером зашли ко мне на новоселье братья Аркадий и Михаил Николаевичи Рубель [67] Аркадий Николаевич Рубель — фтизиатр, организатор санаториев и кумысолечебниц в Башкирии. Михаил Николаевич Рубель — санитарный врач Придворной медицинской части в Гатчине (1898–1904), участник Петербургских санитарных съездов. . Их изумлению не было предела, когда я представил их моей жене. С тех пор и до самой смерти Аркадия Николаевича Рубеля он оставался в числе неизменных друзей Любови Карповны.