Брайан Дир - Доктор, который одурачил весь мир. Наука, обман и война с вакцинами

Рима, ученый, прочитала вашингтонскую речь О’Лири. Так что команда Дады не могла сказать, что их не предупреждали. Патоморфолог представил комитету Бертона свое оборудование: капиллярный секвенатор ABI Prism 310 (94 килограмма). Он считывал нуклеотиды один за одним. И эта технология, вместе с 7700, не только помогала ловить серийных убийц по пятну от слюны или пряди волос. Это было то, что Уэйкфилд пообещал Совету по юридической помощи летом 1996 года. Секвенирование с учетом специфики штамма было ключевым элементом исследования, которое он должен бы выполнить по контракту еще более семи лет назад.

Но О’Лири его не выполнял. Секвенирование не было проведено, как я позже обнаружил в документах из иска. Точно так же, как Уэйкфилд отказался провести проверку по «золотому стандарту», ирландец регистрировал одни и те же фразы.

Для образцов 13-летнего мальчика с аутизмом:

«Отрицается необходимость секвенирования».

Для материала второго мальчика 15 лет:

«Секвенирование не требуется».

И, конечно же, для Ребенка номер Два, сигнального случая:

«Отрицается необходимость секвенирования».

В отношении этих детей утверждалось, что вирус вакцины MMR был главным виновником их аутизма. Но врачи и ученые, способные снять отпечатки пальцев подозреваемого – и таким образом, возможно, спасти человечество от катастрофы, – решили не делать этого.

Главный редактор The Lancet Ричард Хортон уставился на меня так, будто кто-то из нас испортил воздух, и он боялся, что я заподозрю именно его. По мере того как я излагал первые результаты своих расследований, его лицо каменело, глаза все сужались, а губы растягивались. За все восемь лет, в течение которых он возглавлял второй в мире общемедицинский журнал, его самым смелым ходом было опубликовать статью доктора без пациентов. Но вот я, газетный репортер, доказываю ему, что это было ошибкой.

«Щеголь» – это слово полностью характеризовало Хортона. В словаре можно найти следующую трактовку этого термина: «аккуратный и элегантный в одежде и манерах, франт» . В его случае можно добавить «довольный собой». На момент нашей встречи, которая состоялась через 12 недель после моего разговора с Мисс номер Два, и через шесть недель после того, как Джиллиан Дада приехала в Дублин, главному редактору было всего 42 года, он захватил это кресло за два года, обойдя многих более опытных соперников в Нью-Йорке. До меня доходили слухи, что он был проницателен, если не хитер. Но, как мы увидим, ему еще предстоит многому научиться.

Все еще не зная о событиях в Кумбе, я стоял в конференц-зале Lancet , сжимая в правом кулаке «магический маркер». Хортон сидел по диагонали справа от меня и время от времени что-то писал. То же самое делали пятеро его старших сотрудников, сидящие слева. В дальнем конце зала находился мой свидетель – член парламента по имени Эван Харрис, который, как я надеялся, защитит от любых жалоб в адрес моих редакторов, что обычно часто сопровождает работу репортеров-расследователей.

– А еще вот что, – говорю я, рисуя ряд квадратов на доске, установленной позади меня. – Вот серия из двенадцати случаев, расширенная впоследствии до тридцати детей, обследованных в Royal Free . Вот первые двенадцать из статьи, затем еще восемнадцать. Правильно? А теперь смотрите.

В ходе своего расследования я нашел пару «тезисов», которые прояснили кое-что о пилотном исследовании. Это были почти идентичные тексты, примерно по триста слов в каждом, которые Уэйкфилд подал на гастроэнтерологические конференции на север Англии и в Новый Орлеан, штат Луизиана. Это были всего лишь отрывки информации об исследовании в Royal Free , но в заголовке приводились данные о большем количестве пациентов, поступивших в Малкольм Уорд для обследования.

Я двигаюсь по квадратам, отмечая восемь из двенадцати (с учетом таблицы 2 в статье): тех детей, чьи родители, по-видимому, обвиняли вакцину три в одном в «регрессе в развитии». Восемь из двенадцати. Итак, два из трех.

– Но, согласно тезисам, – продолжаю я, – из следующих восемнадцати случаев родители только трех детей (одного из шести) заподозрили MMR . С чего бы это? Почему эта прививка беспокоила людей только в самом начале?

К тому времени я знал ответ: дело было в договоре с Советом по юридической помощи. Чего Уэйкфилд не мог знать в 1996 году, так это что грядущее правительство введет Закон о свободе информации. Итак, я подал заявку и получил от Совета, переименованного в Комиссию по юридическим услугам, двухстраничный документ, освещающий «клиническое и научное исследование» с указанием его стоимости.